поднес к своим губам. – Так чего же вы все-таки от меня хотите?
– Есть одна очень важная вещь, – призналась Горация. – Я бы не с‑стала просить вас о ней, но ведь мы с вами з‑заключили сделку, разве нет?
– В самом деле? – осведомился его светлость.
– Но ведь так оно и есть! – воскликнула Горация. – Вы же х‑хотите через ж‑женитьбу войти в нашу семью, не так ли?
– Я начинаю думать, что хочу, – заметил его светлость.
Горация нахмурилась:
– Но, насколько я поняла, именно ради этого вы и сделали предложение Л‑Лиззи.
– Вы совершенно правы, – заверил он ее.
Девушка выглядела удовлетворенной.
– И вы не х‑хотите, чтобы жена вмешивалась в ваши д‑дела. Так в‑вот, я могу пообещать, что н‑не буду.
Его светлость вперил в собеседницу загадочный взгляд.
– А что взамен?
Она придвинулась ближе.
– Не м‑могли бы вы с‑сделать что-нибудь для Эдварда? – взмолилась она. – Я решила, что с‑спасти его может только одна вещь – п‑покровитель!
– И я… э‑э… должен буду им стать? – полюбопытствовал его светлость.
– А в‑вам этого очень н‑не х‑хотелось бы?
У графа вновь чуть приподнялись уголки губ, но лишь легкая дрожь в голосе выдавала его истинные чувства:
– Я буду счастлив помочь вам, мадемуазель, насколько это в моих скромных силах.
– Б‑большое вам с‑спасибо, – совершенно серьезно ответила Горация. – Понимаете, тогда они с Лиззи смогут п‑пожениться. А маме вы скажете, что предпочитаете взять в жены меня, не так ли?
– Быть может, не в таких выражениях, – сказал граф, – но я постараюсь донести до нее эту мысль. Но я пока не вижу, как могу предложить такой обмен, не раскрыв факта вашего визита ко мне.
– О, об этом м‑можно не б‑беспокоиться! – жизнерадостно воскликнула Горация. – Я с‑сама ей обо всем расскажу. Но с‑сейчас мне пора уходить. Никто не знает, где я, и они могут н‑начать беспокоиться.
– Но сначала мы должны выпить за нашу сделку, вы не находите? – сказал граф, поднял маленький позолоченный колокольчик и позвонил в него.
В ответ на призыв вошел лакей.
– Принесите мне… – граф скосил взгляд на Горацию, – миндального ликера и два бокала, – сказал он. – И мой экипаж пусть ждет у дверей через десять минут.
– Если… если экипаж д‑для меня, – сказала Горация, – то отсюда до Саут-стрит рукой подать, сэр.
– Но я бы предпочел, чтобы вы позволили мне сопровождать вас, – сказал его светлость.
Дворецкий лично принес миндальный ликер и поставил тяжелый серебряный поднос на стол. Его отпустили коротким кивком, и он с сожалением ушел. А ему так хотелось собственными глазами увидеть, как милорд выпьет бокал миндального ликера.
Граф наполнил два бокала и протянул
