затем прыщавому парню. Он шлепнулся на землю, прикрывая нос, из которого потекла кровь, а бригадир завопил еще громче.
– И как вы это терпите? – спросил Кирилл, испытывая возмущение и бессильный гнев.
– А что делать? – Саша пожал плечами, а работавший рядом пожилой мужчина тяжело вздохнул.
– Напасть на них, вас же больше.
– Пытались уже, в другой бригаде… – безнадежно сказал пожилой. – Троих убили на месте, пятерых расстреляли вечером, собрав всех на это смотреть… У них есть оружие, они умеют с ним обращаться и готовы пустить его в ход, а мы не умеем и не можем.
– Бежать?
– Не дадут, да и куда? – Саша поскреб голую макушку. – Там звери, и люди, что хуже зверей, каннибалы, мародеры. Я когда в первый день попытался жену найти, она в Кремле работает… работала, в администрации, едва не погиб, вышел прямо к костру, а на нем человечину жарят… – его передернуло.
– Чего стоим, да? – рядом объявился Ахмед, грязный и злой, как выбравшийся из-под земли демон.
«Ничего, меня этим не испугаешь, – подумал Кирилл, вновь замахиваясь ломом. – Сбегу, обязательно сбегу, пройду через все, чтобы только увидеть дочь, оказаться с нею рядом».
При мыслях о Машеньке кольнуло сердце, вспомнил жену, какой она была на свадьбе, как они жили в небольшой, но уютной квартире, недолго, но мирно и счастливо…
От накатившей горечи заскрипел зубами, яростно врубился в огрызок стены.
Грохот, лязг и мат звучали, не переставая, над руинами дома висело удушливое облако пыли. Солнце поднималось все выше, грело сильнее и сильнее, а небо оставалось чистым, точно вымытая сковородка.
И жарило с него так, будто сковородка эта стояла на сильном огне.
Когда тачки оказались нагружены, Саленко замахал руками, и два десятка покатили их прочь. С ними утопали два охранника, и рядом со «стройплощадкой» их осталось всего трое, да еще неизбежный бригадир.
Сбежать сейчас, рвануть в сторону оврага, вломиться в густые заросли, чтобы им пришлось стрелять наугад?
Нет, рано, он плохо знает этот район города, и может прибежать в руки одному из майорских патрулей. Надо расспросить местных, что здесь и как, и подготовить побег, тщательно все продумать.
Воду привезли, когда жара стала невыносимой, и после этого работникам позволили посидеть в тени.
– Фуух, хорошо, – сказал Саша, вытирая со лба пот.
– Да уж, бывало и хуже, – признал пожилой, откликавшийся на Аркадия Петровича и некогда бывший директором школы. – А скажите, Кирилл, как вы эту неделю выживали, в одиночку или в компании еще с кем-то?
– Я очнулся только сегодня, рано утром.
Саша выпучил глаза, а Аркадий Петрович покачал головой.
– Невозможно, – проговорил он. – Хотя то, что произошло с нами, со всем миром – невозможно.
