предложил пойти в гости к сокурснице:
– Скажем, что ты мой родственник из Москвы.
Мишкину сокурсницу звали Вера. Совершенно случайно у нее в гостях была подруга Нина. Вера не произвела на меня никакого впечатления. Невысокая и коренастая, с темными волосами, она казалась очень неуклюжей. А вот Нина… В нашем времени такие женщины блистали на подиуме, и любой мужик мечтал хотя бы постоять рядом! Правда, одета она была нелепо, хотя по тогдашней моде – платье с широким поясом на талии и совершенно дурацкие белые носки.
Нина покраснела под моим взглядом и смущенно села за стол. Видимо, она очень комплексовала из-за своего высокого роста и по этой причине не пользовалась успехом у парней. Михаил защебетал вокруг Веры, и та, зардевшись от удовольствия, нескладно кокетничала.
Мы пили чай с печеньем и говорили о каких-то глупостях. Я что-то начал болтать о будущем, но Мишка под столом пнул меня ногой. Тогда я предложил попеть под гитару.
– Вы знаете, она без струны, – сказала Вера, снимая с гвоздя семиструнку с алым бантом.
– Ничего! – улыбнулся я, – Паганини играл и на одной струне.
Я быстро настроил привычные шесть струн и сказал:
– Ария московского гостя!
Тут я поймал восторженный взгляд Нины, и меня понесло.
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант,
Расправил нервною рукой на шее черный бант.[1]
Никогда я так не пел. Руки слились с сердцем, а сам видел перед собой только Нинины глаза. Ребята восхищенно слушали. Я уже минут пять молчал, а они все сидели, не шевелясь.
– Какая хорошая песня, – сказала, наконец, Вера, – Только… какая-то странная. И играете вы как-то странно.
– Я же сказал, что почти Паганини, – пошутил я и запел романс.
Накинув плащ, с гитарой под полою,
К ее окну приник в тиши ночной!
Не разбужу ль песней удалою
Роскошный сон красавицы младой!
Я пел только для Нины. Я забыл о Мишке, о Вере и, вообще, забыл, где я нахожусь. В чувство меня привели родители Веры, которые пришли домой со смены и громко затарахтели ведрами у входной двери.
– Серега, пора домой, – потянул меня за рукав Михаил, и я позволил себя увести, не сводя с Нины глаз.
– Ну, ты и странный! – говорил по дороге Мишка, – нашел на кого глазеть! Она же уродина!
– Ничего ты не понимаешь, – грустно сказал я, – у нас из-за таких женщин стреляются!
– Вот еще одна причина, по которой я не тороплюсь в будущее! – рассмеялся Михаил. – А поешь ты отлично. И действительно странно. – Он помолчал. – И дерешься ты отлично. Покажешь пару ударов?
Мы осторожно пробрались в комнату, стараясь не беспокоить родителей, попрощались, и я шагнул в шкаф. Дома я улегся на диван и стал думать о Нине, и минут через двадцать погрузился в очаровательный эротический сон.
Утром
песня из репертуара рок-группы «Воскресенье»
