он уже встречался с подобными, и битва оказалась жаркой. Но сейчас дело обстояло гораздо хуже.
Кто-то следил за ним и его ходами. Кто-то охотился либо на него, либо на кого-то другого, но подставляя опять же его.
Тревожные мысли не покидали его голову до самой первой остановки.
На привал расположились полукольцом и Абдах, объезжая ряды, созерцал за мирной трапезой всадников и части воинского охранения.
Подъехав к султанской повозке, он вновь спросил у женщины, не надо ли чего.
Та отрицательно помахала головой, так ни слова и не ответив. Эмир посмотрел на малыша.
Тот смотрел куда-то позади его и не обращал никакого внимания на происходящее. Минуту спустя он улыбнулся и засмеялся: то ли от весеннего яркого солнца, то ли просто так, что-либо увидев одному ему известное и понятное.
Абдах развернулся и уехал в голову колонны, по дороге разглядывая тот или иной перевязанный тюк.
Не усмотрев ничего крамольного, он решил сам присоединиться к трапезе. Спустя полчаса все были на ногах, и караван двинулся дальше.
Глава 2
Султан восседал на троне, как и подобает великому государю.
Вокруг стояли главы провинций и сутениды – главы маленьких районов в самой основной провинции Стамбула.
Некоторым из них Османом были присвоены воинские звания, высокие награды и титулы «паши». Но только тем, кто участвовал, как и он сам, в походах по далеким странам и завоевывал то, ради чего все это начиналось.
Они гордо окружали своего владыку и слегка поверхностно созерцали на своих сородичей по рангу и должностям.
Шел военный совет. Султан держал слово, и все внимательно прислушивались к нему.
– Я не потерплю никаких проволочек в моем государстве, – говорил он, – все, что я делаю – только на благо как нам, так и другим – подвластных нам. Я не хочу никого завоевывать, и если народ добровольно сложит оружие, ему потребуется меньше времени, чтобы начать хорошо трудиться, не восстанавливая потери в войне. Я разослал гонцов с этой вестью в те края, куда думаю отправить тебя, Аркалык, – и он указал пальцем в одного из военноначальников, на что тот утвердительно кивнул головой, придерживая рукой свой банджук – цилиндрический головной убор с яркими украшениями и пером павлина обозначающего символ принадлежности к султанской рати.
– Я также думаю оповестить об этом и соседей, чтобы не вмешивались в наши восточные дела, – продолжал Осман, – а это значит, что ты, эмир Абрахим, возьмешь на себя заботу об их послах и пригласишь ко мне во дворец.
Тот, к кому обращались, согласно кивнул и продолжал стоять, молча слушая, что скажет султан.
– Я так же намерен сделать предложение по одному очень личному вопросу. Это касается твоей дочери, Сигизмунд, – и султан вновь указал пальцем на одного из визирей, – ты должен поговорить с ней
