он ее видел, да и видел ли вообще.
– Эх, Александр Сергеевич, Александр Сергеевич… – мягко укорила она и подняла свою рюмку, приглашая чокнуться.
Макаров торопливо взял рюмку и тарелку и перебрался за ее столик. Они чокнулись, и таинственная незнакомка выпила водку, не поморщившись, а к котлете притрагиваться и вовсе не стала. Макаров сглотнул слюну, нервно вздохнул, но выпить не смог, не найдя пока в себе для этого сил, и поставил рюмку на стол.
– Извините, но разве мы знакомы? – спросил Макаров растерянно и недоверчиво.
– Нет, – ответила она без сожаления.
– Тогда откуда вы знаете, как меня зовут?
– Читаю мысли на расстоянии.
– В самом деле? – поверил Макаров.
Девушка весело засмеялась:
– Да нет, просто когда вы сюда входили, вы сами с собой разговаривали. Вы говорили: «Эх, Александр Сергеевич, Александр Сергеевич»… Я поняла, что это вы сами с собой. Или все же с тем, великим?
– Нет, с собой, с собой. – Макаров оценил шутку. – А вас как зовут?
– Марго, – ответила она, тряхнув гривой каштановых волос.
– Маргарита? – попробовал уточнить Макаров.
– Марго, – настояла она. А Макаров поднял рюмку и неожиданно даже для себя выпил.
– Ваше здоровье, Марго, – сказал он, задохнувшись, и принялся торопливо ломать твердую котлету мягкой алюминиевой вилкой.
Марго кивнула в знак благодарности и заговорила так, будто знакома с Макаровым уже тысячу лет:
– Я сегодня проснулась, посмотрела в окно и подумала: «Какой чудесный день!»
Макаров посмотрел сквозь толстое грязное стекло на улицу, где сыпал косой холодный дождь и не было ни одной живой души, и спросил с сомнением:
– Вы так считаете?
– Да-да, чудесный! – повторила Марго уверенно, и Макаров согласно кивнул и принялся за котлету. – Вот вас зовут Александр Сергеевич, и вы наверняка пишете стихи…
– Пишу, – буднично сказал Макаров и отодвинул пустую тарелочку.
– Хотите мою? – неожиданно предложила Марго свою котлету, и Макаров спешно и несколько испуганно отказался. – А может, тогда почитаете свои стихи?
– Нет, – твердо ответил Александр Сергеевич и прибавил, смягчаясь: – Я не читаю стихов в состоянии глубокого утреннего похмелья.
Марго не обиделась.
– А я читаю, – неожиданно объявила она и стала читать – серьезно и красиво:
Ночь – как ночь, и улица пустынна.
Так всегда!
Для кого же ты была невинна
И горда?
Лишь сырая каплет мгла с карнизов.
Я и сам
Собираюсь бросить злобный вызов
Небесам.
Все на свете,
