так поступить. Ни за что на свете! Они наверняка ошибаются. Иначе и быть не может.
Зашелестели ветви, и из зарослей вышел Дункан. Она обернулась в его сторону. Вид у него был угрюмый, а глаза как будто потемнели.
– Собирайтесь, – скомандовал он, обращаясь к Фергусу и Гавину. – Нам пора.
Вскочив на ноги, они сунули остатки еды в седельные сумки и бросились к лошадям.
– Это правда? – спросила Амелия, тоже вставая с земли. – Ты поэтому решил убить Ричарда? Потому что ты считаешь, что он убил сестру твоего друга? И… и изнасиловал ее?
Последняя фраза далась ей с трудом.
– Да, это правда, – Дункан понизил голос. – А эта парочка слишком много болтает.
От потрясения Амелия даже покачнулась, с трудом удержавшись на ногах. Она не хотела верить в то, что ей говорили, – ведь они были ее врагами, но в то же время она не могла сбрасывать со счетов силу их ненависти. Такая одержимость отмщением одному-единственному человеку должна была чем-то объясняться.
– Но как ты можешь быть уверен в том, что это был Ричард? – спросила она, продолжая цепляться за надежду, что это ошибка или какое-то недоразумение. – Ты там был? Мне очень трудно поверить в то, что он мог допустить что-то подобное.
– Это произошло.
Он уже шагал к лошади.
– Но ты там был?
– Нет.
Амелия почти бежала, пытаясь успевать за ним.
– Тогда как ты можешь знать о том, что там было? Может, Ричард как раз пытался этому помешать? Или он узнал об этом, когда было слишком поздно? Ангус при этом присутствовал?
– Конечно, нет! Если бы он там был, твой возлюбленный уже был бы мертв.
Дункан сунул пустой кувшин из-под вина в седельную сумку.
– Тогда откуда тебе об этом известно? – снова воскликнула она, никак не желая в это поверить.
Амелия не хотела верить. Все в ней протестовало, заставляло ее отрицать саму возможность этого, потому что, если бы все оказалось правдой, она уже никогда не смогла бы верить в свою способность разбираться в людях. Она засомневалась бы и в своем отце, и это разбило бы ей сердце, потому что она свято чтила память о нем. Он был героем и очень порядочным человеком, и она безоговорочно ему доверяла. Отец не мог ошибиться в галантном офицере, которому предстояло стать мужем его дочери. Он ни за что не пообещал бы ее чудовищу. Или пообещал бы?
– Ты так уверен в своих словах, – дрожащим голосом добавила она.
Он остановился, обернулся к девушке, долго молча смотрел на нее; напряжение между ними все нарастало, пока гнев в его взгляде наконец не сменился чем-то иным, очень грустным.
– Я видел ее голову в коробке, – неохотно признался Мясник. – И еще там лежала записка, в которой рассказывалось, как и почему это произошло.
Амелия почувствовала
