прошлась по его боку, глубоко рассекая когтями мышцы. Рир пропустил его по инерции вперёд и вцепился в холку. Но удар третьего противника сбил его с лап и, не разжимая челюсти, он покатился по земле, увлекая за собой и того, которого держал.
Захлёбываясь его кровью, Рир изо всех сил рванул зубами позвоночную кость. Оборотень обмяк в то же мгновение, и Рир отшвырнул его от себя.
Удар последнего врага едва не убил его, он покатился по земле, чувствуя тупую боль в груди, но вскочил с отчаянным усилием, и прыгнул. Оборотни сцепились в воздухе. Рир рванул когтями ребро противника, выдирая кость наружу. Оборотень взвыл, ослабив хватку, и Рир вцепился в его горло. Волк сопротивлялся ещё несколько минут, раздирая когтями в кровавые ошмётки всё, до чего мог дотянуться, но он слабел, оседая на землю, и Рир отпустил его ещё до того, как остановилось сердце. А потом рухнул сам.
Поначалу он не ощутил всей боли, только лапы почему-то не держали и трудно было дышать, но через минуту она догнала сознание оборотня. Вся… Вся, сколько есть в треснутых костях грудной клетки, содранных кусках кожи, разрезанных мышцах.
– Матушка,.. – прошептал Рир, – всё.
Трава раздвинулась, земля мелкими камешками разбежалась в стороны, освобождая лежавшего под ней человека. Оборотень вздрогнул, увидев Никиту. Струйки крови текли из его рта, носа, ушей и даже глаз, под кожей вздыбились бугорки мышц, по всему телу росла шерсть, и скелет уже начал изгибаться. Так что пока казалось, что все кости в теле сломаны и неестественно вывернуты. Ребра расширились, прорвав кое-где, ещё не успевшую нарасти кожу. Лицо уже нельзя было узнать, лицевые кости тоже росли и изменялись.
Сейчас Никита не был без сознания, болевой шок заставлял приоткрытые веки тихо подрагивать, и по щекам стекали тонкие струйки слез. Рир и сам был не далёк от такого состояния. Он перевоплотился в человеческое обличье. Только так можно было нести на руках. С обоих на землю капала кровь, наполняя своим запахом ветер, скользящий по лесу.
– Братец, если ты не увёл погоню, – прошептал Рир, – нам конец.
С разницей в секунду такая же мысль пришла и к Димке. Таркор нацелился лезвием наручи в его горло, но внезапно кто-то прорычал:
– Патруль Рилевы!
В поле, освещённое луной, вылетели волки. Димка не обрадовался. Полкилометра по полю и подъем на стену займут минуты три. А сколько надо чтобы убить его?
– Надо уходить! – прорычал Аликан. – Может, успеем перехватить второго.
Не меньше тридцати оборотней Рилевы быстро приближались к сторожевой стене.
Таркор поднял руку, но ударить не успел. Димка рывком выкатился из-под его ноги, одновременно швыряя вверх пригоршню землю. Этой секунды хватило, чтобы совершить безумный поступок – прыгнуть вниз, и падать вдоль острых металлических балок, каждая из которых могла разрезать тело на половину.
На горы обломков внизу сначала закапала кровь, а потом рухнул и сам Димка. Он прокатился
