мимо школы, мимо лавки мясника, мимо магазина тканей, мимо пекарни, где работала мама. Холодный ветер продувал мой свитер. В пекарне было темно.
Я поднялся по длинному пологому склону холма и дошел до высотки. В доме я не заметил никакого движения. Но мама, конечно же, ждет меня. Выглядывает меня.
Я взбежал на четвертый этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Мое сердце трепетало.
Дверь стояла нараспашку. Я уже хотел войти в квартиру, но тут меня осенило. А что, если он там? Что, если там тот злой дядька, с его огромными уродливыми ступнями, гнилыми зубами и бутылками водки? Вонь его пота, красное пятно на полу…
Дверь скрипнула. Я отпрянул.
– А ты еще кто такой? – В дверном проеме показалась грузная тетка с одутловатым лицом. На тетке была черная куртка и грязная шаль.
– Меня зовут Мишка, Михаил Андреев, – прошептал я, слыша, как стучит мое сердце. – Я тут живу. С мамой. Мою маму зовут Анна Андреева.
Хмыкнув, женщина принялась выносить на лестничную клетку бутылки.
– Ну и свинья же твоя мать, – сказала она.
Во мне вспыхнула злость.
– Моя мама не свинья! – возмутился я. – Это он свинья. – При мысли о нем мне стало дурно. – Он плохой, плохой дядька.
Женщина пожала плечами.
– Пусть так. Но сейчас их здесь нет. Тут вообще неделями никого не было. Квартплата уже месяцами не внесена. А мне, значит, прибирай за этими свиньями. Скоро новые жильцы въедут.
– Но ведь тут живем мы, – возразил я. – Мама просто уехала ненадолго.
Женщина, выпрямившись, устало смерила меня взглядом. Ее лицо немного смягчилось.
– Ее тут нет, малец. Ты знаешь, где она?
Я покачал головой.
Тетка начала запихивать мусор в пакет.
– Соседи говорят, они слышали крики. Ты и сам сказал, он был плохим человеком. Может, с твоей матерью стряслось что. – Ее лицо вновь окаменело. – Но что было, то было. Это не моя забота. Тебе придется найти себе новое жилье. У тебя родня-то есть?
Я покачал головой.
– Это мой дом.
Тетка – чем-то она была похожа на свинью – вздохнула.
– Ох, что ж с нами стало-то за эту пару лет. – Она всплеснула руками. – Живем что псы, детей наших бросаем.
– Мама никогда бы меня не бросила. Она…
Но тетка меня не слушала. Она разговаривала с мусорным пакетом.
– Как по мне – меня-то что, меня никто не спрашивал, но как по мне, так раньше было лучше. Раньше все шло как по маслу. – Она завязала пакет с мусором и ткнула в мою сторону пальцем. – Можешь думать о коммунизме и Горбачеве, что хочешь, но как Союз развалился, так все и полетело к чертям. – Тетка забросила два пакета себе на плечо. – Когда я вернусь, чтоб и духу твоего тут не было.
Я слышал,
