style="font-size:15px;"> – Аристократ – это человек, рожденный править, – говорю я. – С врожденными способностями лидера.
Вряд ли мы с Барти понимаем под этим одно и то же: единственная причина, почему я был рожден, чтобы править, это то, что меня взяли из множества одинаковых генетически модифицированных эмбрионов, чью ДНК дополнили качествами идеального лидера.
– Но даже сам Платон говорит, что идеальная форма аристократии может прийти в упадок, – возражает Барти.
Слово «упадок» напоминает мне о том, что Мараи говорила про энтропию: как все постепенно выходит из-под контроля, в том числе и корабль. И я.
– Старейшина как аристократ, – добавляет Барти и, позабыв о книге, заглядывает мне в глаза, как будто хочет, чтобы я разглядел в его словах скрытый смысл. Я стряхиваю мысли о сломанном двигателе и вранье Мараи и возвращаюсь к разговору.
– Но система Старейшин не в упадке. Она работает. Все нормально.
– Ты не Старейшина, – отмечает Барти. – Ты все еще Старший.
Я качаю головой.
– Разница только в слове. Я могу править, не принимая его титула.
– Все эти термины меня путают. – Барти снова поднимает «Республику», закрывает и глядит на обложку. – Тут об аристократии и тирании рассказывается как о двух разных вещах, но я не вижу разницы. – Он подвигает ее мне. – Но там есть и про другие формы правления.
– Ты о чем? – настороженно спрашиваю я.
Барти встает, и я встаю тоже.
– Тебе не обязательно делать все в одиночку, – говорит он. – Посмотри на вещи реально. Даже если ты – аристократ, единственный подходящий лидер для корабля, тебе всего шестнадцать. Может, ты и станешь отличным командиром…
– Стану? – рычу я.
Он пожимает плечами.
– Люди тебя пока не уважают. Может, лет через пять – десять…
– Люди уважают меня за то, кто я есть!
Барти бросает книгу – ее стук эхом отдается от металлической поверхности стола – и, обойдя меня, направляется к двери.
– Ты дал нам всем возможность думать и выбирать, что мы хотим, – добавляет он тихо, почти шепотом. – Это я уважаю. Но ты должен понять, что, подумав хорошенько, мы, возможно, не захотим видеть лидером тебя.
Барти выбирает две книги – «Историю Великой французской революции» и другую, из зала естественных наук, «Техническая инструкция по системам коммуникации». Платона он оставляет на столе, а эти забирает с собой и молча уходит. Но когда дверь за ним закрывается, остается ощущение, что он оставил в зале тишину, полную невысказанных слов.
«Последняя причина разлада: Ин-ди-ви-дуаль-ное мышление».
Он понятия не имеет, что я за три месяца ни разу не выспался. Что я только и делаю, что пытаюсь разобраться, как удержать полный корабль озлобленных, сердитых, рефлексирующих людей от саморазрушения. Что теперь ко всем прочим моим неприятностям добавился сломанный двигатель. Он видит лишь, что я не справляюсь. Я не могу править без фидуса, и только
