всякого элдинэ! Эрсель, ты должна спеть ещё!
– Конечно, конечно! – подтвердил Эктавиан и, видя, что Мара смущена столь сладостной похвалой, добавил: – Элинэль, ну же, уговори её!
– Нет, нет! Не надо меня упрашивать! – поспешно согласилась Мара. – Для меня это честь и радость! Так хочется хоть чем-то всех вас отблагодарить за доброту вашу и гостеприимство! Только вот… о чём же мне спеть???
– О любви, разумеется! – молвил Элиран.
– Ведь это же свадьба! – рассудила Лаяна, и девушка поймала на себе её внимательный взгляд.
И Мара запела другую песню. Она старалась петь для всех, но взгляд её как-то неотвратимо возвращался к Лиарину.
В глазах моих холодной осени печаль,
твой взгляд – пылающий огонь!
И до сих пор я не могу понять,
как оказались рядом мы с тобой!
Мы – непохожие, как день и ночь,
Мы – разные, как жизнь и смерть!
Создания, пришедшие их двух разных миров
В тебе бушует море и горит огонь,
а я спокойна и тиха, как ночь.
Ты любишь тёплый солнца свет,
мне звёзды нравятся и лунный блеск.
Ты так богат, а я, как нищая бедна.
Ты вечно в обществе, а я всегда одна.
Две стороны одной монеты…
Мы – разные совсем!
Но вечная любовь
соединила сердца два,
столь непохожих, словно лёд и пламя
И на красивом волевом лице
так ясно видится твоя свободная натура!
Ты горд и смел, и ты велик!
Но сила может быть и нежной…
Твой гордый взор, твоя походка
и жесты – царственно торжественны
И мудрость, свойственная древним,
в твоих словах, в твоих движеньях!
Мы не похожи! Но ведь это не помеха?!
Как не бывает бед без смеха,
как небо вечно над землёй,
так неразлучны мы с тобой!!!
По мере того, как Мара пела, Лиарин будто помрачнел (если так вообще можно сказать об этом светлом народе!), словно серебряная дымка, витавшая в воздухе, стала плотнее вокруг него, и даже ясные глаза как-то потускнели. Сейчас он, казалось, отсутствовал, пока все вновь восторгались голосом Мары, чем приводили её в смущение.
– Чудесно! Чудесно! – восклицала Элинэль. – Лиадран, Эктавиан, вам понравилось? Лиарин, а ты что молчишь? Тебе не понравилось?!
– Что??? Ах! Нет! Понравилось, конечно! Прекрасная песня! – сказал он, вернувшись к действительности.
– Тогда чего ты такой мрачный?! Может, теперь ты споешь! – предложила Элинэль.
– Спеть?! Что ж можно… – согласился эльф и улыбнулся, делая вид, что всё в порядке. – Я как раз вспомнил одно старинное предание… Прекрасное предание! Но оно на древнем наречии, боюсь, не все его поймут! – эльф бросил короткий взгляд на Мару, и вдруг, к её удивлению, быстро отвёл глаза.
– Я перескажу Эрсель! – успокоил Эктавиан.
И тогда Лиарин запел…
