не пара! Но я тоже заслуживаю уважения! Я не стану ждать, когда меня прогонят. Я уйду сама. Уйду прежде, чем меня об этом попросят. Не дам ему возможности покинуть меня, а сама его оставлю!»
Мара тихонько отодвинулась в сторону, отошла на цыпочках, оделась поспешно и …остановилась.
«Но что, если он вправду любит меня?! Быть может, мне разбудить его? И что дальше? Пусть и так, но ведь он не раз мне сказал: „Люди и эльфы не могут быть вместе!“!!! Что мне уготовано? Какая роль? Я могу стать лишь его тайной любовницей! Но глупо полагать, что этот секрет не раскроется через день – другой. Что можно скрыть от народа Элдинэ с их мудростью, иным зрением и чутьём??? И что тогда будет?!»
Тогда её выгонят прочь с позором! Что скажет ей князь Элиран, ведь вместо благодарности за кров, она разбила счастье его дочери??? Что скажут все остальные???
Она – чужая им! Она поймёт их ненависть. Но Лиарин?! Как он вынесет презрение и осуждение своего рода?! Они нарушила древний закон – мудрый закон, как понимала теперь Мара! Любовь эльфа и человека не может принести ничего, кроме боли и разочарований! Нигде – ни в Эльфийской Долине, ни в мире людей – не встретят они понимания, лишь осуждение!
«Нет, нет! – ещё раз решила Мара. – Я уйду прямо сейчас! Ни за что не пожелаю я Лиарину участи изгоя! И я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на причину всех бед эльфийского рода! Даже если он любит меня, я уйду, не прощаясь! Так будет легче!.. Пусть в памяти моей останется эта ночь и его сонное лицо, а не смущенные попытки объяснений или жестокие слова о роковой ошибке, о том, что он – элдинэ, и мне не пара! – Мара крепче затянула шнуровку на голубом платье. – Я слишком задержалась здесь! К хорошему легко привыкнуть! Мне даже стало казаться, что я могу быть счастлива, могу быть с ним, моим Лиарином!..»
Мара замерла у белых камней, оглянулась, борясь с почти непреодолимым желанием вернуться и хотя бы поцеловать эльфа на прощанье… Но так она могла разбудить его, и Мара, не оглядываясь больше, поспешила прочь, к Мраморной площадке, где закончились празднества, и не было ни души, а затем в свой шатёр. Мара очень торопилась: она опасалась, что кто-нибудь проснётся и остановит её, особенно, что это будет Лиарин, и ей придётся-таки объясняться с ним. Мара сняла голубое платье – подарок Элинэль. Она не знала, куда теперь заведёт её судьба, но подозревала, что это вряд ли будет место достойное этого наряда. Эльфийское платье было слишком вычурным и богатым дли мира бродяг. И Мара справедливо решила, что её деревенские одежды более подойдут для того, чтобы идти, куда глаза глядят.
Итак, переодевшись в свою клетчатую шерстяную юбку и блузу с круглым вырезом и шнуровкой на груди и взяв кошель с серебром – подарок эльфийской княжеской семьи, Джалина собралась уходить, когда сзади раздался голос.
– Ты уходишь, Эрсель?
Девушка вздрогнула и обернулась.
– Здравствуй, Лиадран! – сказала она, увидев у входа эльфийку с серебряными волосами. – Да, я ухожу!
– Почему так поспешно, утром? Что-то случилось? – удивилась Лиадран.
