хозяйства никакой иной экономический строй, кроме капиталистического, в России невозможен», – подчеркивалось в резолюции конференции представителей торгово-промышленных организаций, проходившей в начале июня 1917 г.[187]
Вместе с тем широкое признание получил к этому времени и тезис об исчезновении у капиталистической свободной конкуренции своих возможностей регулировать производство, обеспечивать его сбалансированность, стимулировать рост. Социалисты связывали этот вывод со своей идеологической доктриной. Предприниматели шли больше от практического опыта функционирования народного хозяйства в условиях мировой войны. Но в обоих случаях выводы были едины, причем они продолжали экономическую традицию предвоенных лет.
В этом отношении очень показательным является позиция представителя Армавирской биржи, четко сформулированная уже в марте 1917 г. на I Всероссийском торгово-промышленном съезде: «Существует ли теперь вообще свободная торговля, основанная на свободной конкуренции? – задавал он вопрос и сам же отвечал на него. – Мне кажется, что в этом отношении ответ совершенно ясный. Нет свободной торговли, ибо нет свободной конкуренции. Если нет свободной торговли и нет свободной конкуренции, то, следовательно, нужно выдумать, нужно сорганизовать те паллиативы, которые могли бы заменить свободную торговлю. Следующая далее аргументация этого положения была, конечно же, диаметрально противоположна социалистической, а практические выводы для экономической политики – во многом идентичны. «…Свободная торговля – это наш идеал. Но так как война уничтожила свободную торговлю, уничтожила мировую конкуренцию, уничтожила и российскую конкуренцию, то нет, следовательно, и свободной торговли, и нам нужно что-нибудь выдумать, что-нибудь сорганизовать»[188].
Основные подходы предпринимательских кругов относительно роли государства в хозяйственной жизни мы находим в выступлениях министра торговли и промышленности А.И. Коновалова. «Не подлежит сомнению, – говорил он, например, при посещении Московской биржи 14 апреля, – что при современном положении дел, при недостатке в стране самых насущных предметов, нет других средств, как только известное государственное вмешательство в частные торгово-промышленные отношения и интересы и приобщение к делу регулировки торгово-промышленной жизни широкой общественности и демократических кругов населения»[189]. Тем самым речь шла о значительном расширении сферы регулирования по сравнению с практикой 1915–1916 гг., причем к решению задач регулирования предлагалось привлечь общественность, чего, как известно, требовали либеральные круги еще до революции.
Конкретные представления о допустимых масштабах, формах и методах государственного регулирования экономической жизни не были однозначны в предпринимательских кругах. В конечном счете все сводилось к более или менее последовательной политике
Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М.—Л., 1957. Ч. 1. С. 181.
Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве: 19–22 марта 1917 г. М., 1918. С. 95.
Торгово-промышленная газета. 1917. 16 июня.
