водой: «“Стурион”! Ищите вывеску: серебряная рыба на красном поле».
Повернувшись, чтобы уйти, падре Пио подумал: «Хотел бы я знать, вернутся ли они?»
Ранним весенним утром 1468 года братья из Шпейера прибыли в Местре. Они растерянно стояли, дрожа от холода, среди ящиков и сундуков, выгружаемых на пристань. Пусть они и не догадывались об этом, но ящики сослужили им добрую службу и стали хорошим предзнаменованием. В них находилась первая партия манускриптов из собственной библиотеки кардинала Виссариона, которую он целиком и полностью пожертвовал Венеции, дабы сделать ее книжным городом. Тысяча новых томов, большей частью на греческом… сейчас их переносили во Дворец дожей на временное хранение, пока для них не будет готова библиотека.
Спотыкаясь, братья сошли на берег, волоча за собой дорожные сундуки и сумки. Бо́льшую часть из них тащил Венделин, поскольку Иоганн значительно уступал ему и ростом, и силой; с самого детства он не отличался ни крепким телосложением, ни отменным здоровьем. Вся физическая сила и выносливость в семье достались Венделину. Но из них двоих большее впечатление производил именно Иоганн. Он привлекал внимание окружающих, внушая им тревогу и беспокойство своим пристальным вопросительным взглядом.
На ломаном итальянском, усвоенном из архаичных трактатов с помощью падре Пио, братья подрядили носильщика, чтобы перенести свой багаж, битком набитый матрицами и железными буквами, на лодку. И что это была за лодка! Единственный доступный транспорт оказался длинной змеей черного дерева, высунувшей голову из воды, неширокой посередине и еще сильнее сужающейся к корме и носу, на котором в тусклых лучах рассветного солнца злобно скалила зубы посеребренная морда твари. Братья уселись рядышком на покрытое бархатом мягкое сиденье, а носильщик скорчился на разрисованной жесткой скамеечке. Они во все глаза смотрели, как перед ними разворачивается подернутая дымкой панорама сказочного города. Если бы они не читали о нем в книгах, то решили бы, что видят мираж, видение, навеянное им тяготами проделанного путешествия. На фоне рассветного неба возносились стройные башни; город казался покоящейся на подносе из расплавленного золота раскрытой книгой, страницы которой перелистывал ветер. Белые дворцы, украшенные каменным кружевом, парили над туманной водой. Остальные здания были инкрустированы мозаикой и отливали всеми оттенками ляпис-лазури.
Братья хранили благоговейное молчание, боясь заразить друг друга своими страхами, высказанными вслух. Венделин и Иоганн, словно зачарованные, вцепились в борта гондолы, в глубине души желая вновь очутиться среди бархатных холмов Шпейера и упрекая себя за глупость и самонадеянность. Кто они такие, чтобы осмелиться вступить в этот легендарный город и при этом мечтать, что смогут привнести в него нечто новое?
Солнце поднималось все выше. Призрачные очертания города обретали плоть и четкость. Теплый ветерок ласково
