порывами теребя крытую дранкой крышу. Разговор вели вполголоса. Они не хотели, чтобы их слышала Киона, которая уже снова играла, что-то напевая.
– Эрмин, я знаю, что ты страдаешь, но тебе надо вновь обрести себя. Сегодня утром Мадлен мне рассказала, что ночью ты стонала, звала Виктора, а позавчера от этого проснулась Лоранс. Ты же человек уравновешенный, смелый! Не боишься предстать перед толпой, по полгода проводишь в разъездах, без мужа.
– Это невозможно сравнивать, Тала. Я потеряла ребенка.
– Ты не первая и не последняя, кому приходится плакать по такому поводу. Скольким матерям в этой стране довелось увидеть, как угасают их новорожденные, а потом хоронить их! Подумай о своих детях! Прошу тебя, не пытайся удерживать душу Виктора! Тебе надо быть стойкой, потому что мы не знаем, что нам готовит будущее. Тошан думает, что во всем мире разразится война. А если пустят в ход все эти машины, которые построили белые, может случиться что-то ужасное. Эти их самолеты, танки и корабли похожи на железные чудовища. Поверь мне, я очень рада, что живу в таком отдаленном уголке. Меня пугает прогресс. Но и твоя скорбь тоже.
При других обстоятельствах эта пылкая речь Талы растрогала бы Эрмин. Однако сейчас она оставалась напряженной и озабоченной.
– Тала, похоже, никто не понимает моего горя, – возразила она. – Тошан так хотел еще одного ребенка! Я ведь не подписала ни одного контракта на следующий год! Я могла бы лелеять свое дитя, наблюдать, как оно растет. Ты же тоже мать и, конечно, понимаешь, что я испытываю.
– Уверяю тебя, мне понятны твои страдания. Просто мне хочется, чтобы ты закалилась, стала готовой к новым испытаниям. Жизнь – это тебе не длинная тихая река. Когда ты будешь далеко отсюда, ты не сможешь получить успокоение от Кионы.
Эрмин нетерпеливо махнула рукой. Ей не совсем ясно было, к чему клонит Тала.
– Но я люблю Киону. Что в этом плохого? – возмутилась она. – Она мне…
– Молчи! – прервала ее индианка.
«Она мне сестра! – мысленно закончила Эрмин. – И никто не разлучит меня с ней! Никто и никогда!»
Немного помолчав, она робко спросила:
– Можно Киона пообедает у нас? Оладьи, должно быть, остались. Мукки и девочки поиграли бы с ней.
– Нет! – возразила Тала. – Не сегодня, не так часто. Незачем Кионе привыкать к обществу твоих детей, ведь вы всё равно уедете потом больше чем на полгода. Когда вы в прошлый раз уехали, она очень скучала. Ты видела когда-нибудь, как облако закрывает солнце? Мир сразу же становится серым и блеклым. Я не хочу, чтобы моя малышка переживала из-за вашего отсутствия!
– Но мы не собираемся уезжать раньше апреля! – возмутилась Эрмин. – Надеюсь, ты придешь к нам на рождественский ужин? У меня нет никакого желания веселиться, но я пересилю себя ради детей.
Тала молча помешала кочергой угли в очаге.
– Да, мы придем, – вздохнула она. – Хотя, по правде говоря, мне там не по себе. Тошан постарался привести ваше жилье в порядок, да вот только теперь там все иначе. Добавилось две новых
