не зайдешь в воду сама, я тебя туда затащу силой.
– Иду!
– И без одежды! Ты об этом помнишь?
– Вот уж нет! – пробурчала она, снимая свою кофточку с короткими рукавами.
Предстать перед глазами Делсена в лифчике было для нее мучительно. Лифчик этот был из зеленого атласа, без каких-либо смелых излишеств. Ее трусики с ним совсем не сочетались. Киона решила, что не станет снимать ни лифчик, ни трусики, ни даже шорты. Она резко соскользнула в воду. Вода была такой холодной, что у нее перехватило дыхание.
– Ты сошел с ума! – крикнула она, размахивая руками. – Вода ледяная!
Делсен, подплыв к ней энергичным кролем, обхватил ее за талию и громко рассмеялся.
– Ну и выражение лица у тебя! – воскликнул он. – Ты хоть плавать-то умеешь?
– Девушка, выросшая у озера Сен-Жан, не умеет плавать?! Да ты идиот!
Киона оттолкнула Делсена и поплыла красивым брассом, подбадриваемая силой течения и прохладой воды. Плыть вниз по течению было легко, а вот возвращение, как она прекрасно понимала, потребует от нее немалых усилий. Делсен поплыл вслед за ней, раззадоренный тем, что только что увидел: высокие юные груди под атласным лифчиком, твердые соски, плоский живот, кожа цвета меда…
– Не заплывай слишком далеко, – посоветовал он.
Не желая ему подчиняться, она заплыла в маленькую бухточку между двумя огромными округлыми валунами, похожими на каменных монстров, навечно заснувших много веков назад. Коснувшись ногами дна, она встала и выпрямилась. Вода здесь доходила ей лишь до середины бедер. «Думаю, что это здесь. Да, это то самое место», – мысленно сказала она сама себе.
Ее намокшие шорты неприятно липли к телу. Вдруг почему-то осмелев, она взобралась на валун и – не без труда – стащила с себя шорты. Затем она выпрямилась и протянула руки к небу. Ее тело было полностью освещено солнцем.
– Благодарим тебя, о Маниту, за все твои милости и благодеяния, – сказала она шутливым тоном. – Тебя благодарят твои дети – я, Киона, и он, Делсен. Ты даришь нам вкус ягод в лесу, сок деревьев и множество ярких красок!
Ее золотистое тело было все покрыто блестящими капельками. Она повернула свое лицо к солнцу. Ее рыжеватые, потемневшие от воды косы напоминали бронзовых змей, которые вместе с изящным станом делали ее похожей на внезапно ожившую великолепную женскую статую. Она казалась олицетворением лета, сезона фруктов, урожая и изобилия.
Делсен смотрел на нее восхищенным взглядом – смотрел без настоящего вожделения, но с зарождающимся чувством любви и огромного уважения. В какой-то миг ему показалось, что она сейчас взлетит ввысь, как жар-птица, и что он ее уже больше никогда не увидит.
– Киона, иди ко мне, – взмолился он, раскрывая свои объятия.
Она спустилась с валуна и, погрузившись в спокойную воду бухточки, приблизилась к Делсену и прижалась к нему. Он осторожно поцеловал ее в губы, обхватив ее руками и поглаживая
