style="font-size:15px;"> «Он кипит от ненависти, и этот яд отравил его тело и душу, – мысленно сказала она самой себе. – Я могу его спасти, я должна его спасти». А ведь за миг перед тем она была готова бежать сдаваться в полицию. Она уже представляла свое возвращение в Роберваль, где ее встретят с распростертыми объятиями ее дорогая Мин и отец. Ее ждут там радостный смех детей, тявканье Фокси, улыбки Мадлен, задушевные разговоры с Лоранс.
– Сегодня вечером, Делсен, сегодня вечером я сделаю то, что ты хочешь, – объявила она, нервно дрожа, – даже если ты меня и не любишь, я хочу остаться с тобой.
Делсен тут же изменил свое поведение: он одним прыжком оказался возле Кионы, обнял и нарочито страстно поцеловал ее.
– Ну что ж, буду с нетерпением ждать вечера, – прошептал он ей на ухо. – Не переживай, я просто разозлился, но вообще-то я тебя люблю, Киона, да, я тебя люблю. Ты такая красивая! Вот увидишь, мы с тобой будем очень счастливы.
Прижавшись лицом к плечу Делсена, Киона ничего не ответила. Делсен был одет лишь в облегающую кофту без рукавов, и Киона чувствовала под своей щекой его теплую шелковистую кожу. И вдруг она прикоснулась к этой крепкой мускулистой плоти своими губами – как будто в знак полного подчинения.
Провинция Онтарио, тот же день, двумя часами позже
Киона укрылась за большой палаткой, в которой находилась столовая. Закрыв глаза и сжав кулаки, она сконцентрировалась, пытаясь вызвать у себя видение. «Полицейские… они ушли? – спрашивала он сама себя. – Мне нужно это знать!»
Минут через десять в палатку должен был хлынуть поток проголодавшихся людей, а потому Кионе следовало срочно вернуться на рабочее место. Как она ни пыталась активизировать свой природный дар, перед ее мысленным взором не появлялось нужного ей видения.
«Они, должно быть, допросили Ли Мэй и Чена, показали мою фотографию, и те, возможно, сказали им, что я нахожусь здесь. Ну что ж, в таком случае меня отвезут домой насильно. Значит, меня не будет здесь сегодня вечером и мне не придется делать это…» Обещание, данное Делсену, вызывало у нее страх. Она уже собиралась поспешно обогнуть палатку, чтобы оказаться с другой стороны, но тут вдруг появилась китаянка. Выражение ее лица было разгневанным, и она жестом велела Кионе подойти к ней. Киона подошла, чувствуя, как от волнения у нее перехватывает дыхание.
– Ты, я вижу, прячешься, – прошептала Ли Мэй. – Я недовольна. Приходили полицейские, они задавали нам вопросы. Я ничего не рассказала, Чен тоже ничего не рассказал. Но я обо всем догадывалась. Это парень тебе не муж. Ты просто удрала из дому. Ты обманщица, бесчестная девушка. Как только я найду кого-нибудь серьезного, я от тебя избавлюсь.
– Я сожалею, мадам. А еще я благодарю вас. Да, я вас благодарю.
– Оставь свою благодарность при себе, – сердито пробурчала Ли Мэй, отчаянно пытаясь разговаривать на правильном французском. – Мне не нравится доносить на кого-то в полицию. Но мне следовало бы это сделать.
– Почему
