мой, я его, наверное, убила, – пробормотала Киона, поспешно вскакивая.
Она посмотрела ошалелым взглядом на представшую ее взору сцену. Делсен лежал неподвижно, а на его черных волосах и вокруг головы виднелась кровь.
«Я его убила! Господи, прости меня, я его убила! Я не хотела этого делать! Я хотела его спасти, я поехала вместе с ним, чтобы его защитить, и я его убила! Только я виновата в его смерти, только я одна. Он меня хотел, он сходил из-за этого с ума».
От своих всхлипываний она едва могла дышать. Она стала кричать и царапать себе лицо. Мир вокруг нее рушился, она не понимала, что происходит, ее приводила в ужас непоправимость того поступка, который она совершила. Порядки, существующие в человеческом обществе, потеряли для нее смысл. В данный момент понятие необходимой обороны ничего для нее не значило.
«Я его убила, убила Делсена, дитя демонов, Делсена с черной душой!»
Она не решилась наклониться над ним или хотя бы прикоснуться к нему носком стопы.
– Я сделала это не нарочно, – простонала она. – Мама, мама, забери меня отсюда, я тоже хочу умереть.
Дрожа всем телом и не отводя глаз от ужасной сцены, которая уже представала перед ее мысленным взором, Киона медленно попятилась. Да, это была именно та сцена, которую она видела ранее.
«Мне следовало поступать наоборот, мне следовало избегать его, держаться от него подальше! Я боялась, что произойдет какой-то несчастный случай, какая-то массовая драка, а угроза, оказывается, исходила от меня самой. Я стала причиной его смерти!»
Эта мысль не давала ей покоя. Ею завладело только одно желание – удрать отсюда, удрать с этого места, где только что произошло такое ужасное событие. Она, шатаясь, словно пьяная, повернулась и пошла в сторону лагеря, расположенного на берегу озера Онтарио. Однако вскоре у нее начались видения и галлюцинации. Вокруг появились какие-то полупрозрачные силуэты, шагающие, словно похоронная процессия. В ее ушах зазвучали заклинания – зазвучали в ритм с лихорадочным биением ее сердца.
Она снова увидела того самого волка. Он бежал трусцой рядом с ней – мощный, молчаливый. Иногда Киона пыталась шепотом убедить саму себя, что ей все это только кажется: «Здесь нет никого, кроме меня. Все, что я сейчас вижу и слышу, мне всего лишь кажется. Всего этого не существует, я просто больна, я стала такой же чокнутой, как Делсен!»
Даже мысленное упоминание имени этого юноши едва не вызвало у нее тошноту. Она порылась в своей памяти и извлекла из нее обрывки воспоминаний о том, как Делсен – «дитя демонов» – улыбался ей, как он разговаривал.
«Никогда, никогда ты не будешь киноактером! Никогда у тебя не будет красивой машины! Боже мой, я тебя убила, Делсен. Как я могла тебя убить?»
Она взвыла от охватившего ее отчаяния. Окружавшие ее призраки исчезли, и она увидела вокруг себя лишь устремившиеся ввысь деревья. Волк тоже исчез.
«Кризис миновал!»
Киона прошептала эти слова, сама
