из стока смертельно острую финку, завернул её в тряпку и прямиком домой. Мама – на работе, вопросы задавать некому. Вечером дождался милиционера дядю Валю, пришедшего с работы, показал ему финку, сказал, что нашёл случайно в трубе. Тот сразу сообразил, что к чему, прошептал:
– Никому ни слова, я сам тебя найду… Незаметно последи за трубой, вдруг хозяин придёт. Только ни во что не вмешивайся, просто запомни его рост, одежду, хорошо бы черты лица… И никому, и никуда, понял?
– Да, понял, – разозлился Колька, что не смог назвать Лобана. Он, конечно, не струсил, но выдавать даже урку – неприятное дело. Не по – пацански, как-то…
А через день дядя Валя сказал, что Кольку ждёт сам начугро, майор Тихонов. Но и ему он не смог назвать Лобана: время для признания упустил. Начальник уголовного розыска поблагодарил Кольку за помощь, сказал, что этот нож проходил по нескольким разбойным нападениям и одному ранению, к счастью, не смертельному. А потом твёрдо так выдал:
– Забудь! Навсегда! С этим ножом в игрушки не играют! Дай честное пионерское, что даже мамке не скажешь!
Колька дал, даже отсалютовал рукой. А что ему оставалось делать? Но Лобан – на свободе, теперь уже будет с милицией дело иметь. Вроде бы, Колька здесь и ни при чём… А там видно будет.
…У дома Колька перестал петь, увидел, как дядя Петя, комендант, забинтованными руками держит резиновый шланг для полива.
– Привет, дядя Петь! – Задорно сказал Колька. – Давай помогу, полью за тебя! Как руки, заживают?
– Привет, пионер, потихоньку… Это ты мужиков собрал, когда я с тополем поссорился?
– Да, а потом уже скорую вызвали, бегали в ДэКа, там только телефон работал… Не болит? Сильно ты зашибся тогда.
– Душа, Коля, болит… Это похуже ран будет.
– А что такое душа?
– Это когда совесть не даёт человеку покоя…
Дядя Петя не договорил, вручил пацану шланг с железным наконечником и отошёл к тополям. На одном из них он сегодня сильной струёй долго смывал коричневато – ржавые подтёки. Запёкшаяся кровь не хотела сходить с коры, мучила фронтовика: правильно ли он поступил, перебравшись в дворницкую пристройку рядом с кочегаркой. Теперь здесь ему придётся коротать время. Долго. Может быть, до конца своих дней.
Пионер Коля Пиков, напевая «Шёл отряд по берегу…», с удовольствием поливал дворовый асфальт.
Перчатки
В семье не носили перчаток. Их заменяли варежки, связанные мамой. Вечерами, после работы, она расстилала на полу большой комнаты в двухэтажном шлакозасыпном доме овечью и козью шерсть, раздирала свалявшиеся комки. И рассказывала, как в деревне подростками они сушили на лужайках шерсть, хлестали её прутьями, оберегали от вездесущих птиц, таскавших ворсинки для утепления гнёзд.
В квартире стоял крепкий запах скотного
