была вопиющая наглость. Знать, а уж тем более напоминать мне мое родовое имя. В раздражении я чуть не порвал и вложенный в конверт листок. Он был сложен вдвое, и надпись, сделанная округлым каллиграфическим почерком на моем родном языке, гласила следующее: «Тебе понравилось? Сыграем еще?»
В ярости я был готов выбросить листок за окно. Но перелет мало способствует такому проявлению эмоций. Так что я ограничился злобным комканием бумаги. И нежной улыбкой стюардессе, принесшей мой Baileys.
– Этот мой старый друг, что передал вам письмо, где он? Это такая приятная неожиданность.
Девушка профессионально похлопала ресницами и проворковала извиняющимся голоском:
– Мне передал это старший стюард. Сказал, что для вас.
– Я могу с ним поговорить?
– Конечно. Я сейчас его позову.
Я благосклонно кивнул и откинулся на спинку кресла.
Итак, меня «пасут». Причем не особо скрываясь, как будто полностью уверенные в своей абсолютной безопасности и моем непроходимом идиотизме. Однако не исключено ни то, ни другое. Кто-то из них владеет ментальным щитом, а стало быть, является паранормом. Весь вопрос только в том, какой специализации мастера на этот раз на меня вышли. А главное – зачем? В том, что это не один человек, я был практически уверен.
Я облизнул сладковатые после ликера губы, затянулся в последний раз сигаретой – чуть горьковатый дым приятно согревал горло, – сигарета упала в утилизатор, и я достал следующую.
– Вы спрашивали меня, сэр?
Стюардесса выполнила мою просьбу и вернулась вместе со старшим стюардом – мужчиной средних лет, чем-то напоминающим породистую немецкую овчарку. Безупречная осанка и фигура, затянутая в форменный костюм. Седые виски. Сильные руки в белых перчатках. И вежливый, абсолютно равнодушный взгляд. Тусклый, как зимние воды Темзы.
– Вы хотели что-то узнать, сэр?
– Да. То письмо, которое вы передали мне через Маргарет, – я краем глаза прочел значок на лацкане форменного пиджака девушки и чуть улыбнулся. – Оно было от моего друга. Где он?
– Не могу знать, сэр, – стюард заученно поклонился. – Конверт мне передала юная мисс прямо перед вылетом. Она сообщила мне только о том, что ее отец хочет сделать сюрприз для своего друга. И спросила, не смогу ли я им помочь. При сканировании в конверте не было выявлено ничего опасного, так что я мог без сомнений передать его вам.
Угу. Значит, юная мисс. Двадцать монет – и все дела. Дороговато берешь, дядя.
Лицо мое изобразило живейший интерес и благодарность. Мысли старшего стюарда уже были вскрыты мной с простотой и ловкостью электронного декодера. Впрочем, за исключением последнего случая, я и не встречал обычно никакого сопротивления. Так, иногда неосознанное беспокойство, недовольство на уровне интуиции. Я шустро покопался в его мозгах и благодарно отпустил любезный обслуживающий персонал,
