я никому не переходил. Никогда. Насколько я знаю, во всяком случае. Значит, что-то иное. Но что? Ладно, я опять уперся в стену, и все, что я могу, это играть и смотреть, что же получится. По здравом размышлении осталось только устроить свое прикрытие настолько, чтобы, исходя из всех их выходок, они не могли отрезать меня от основных точек моего дохода – от игорных домов. А для этого…
Что ж, роль молодого богатого вдовца тоже неплоха. Оставалось придумать старушку-миллионершу, что недавно преставилась и оставила мне, скрасившему последние годы ее жизни, весьма кругленькую сумму. На все наследство рассчитывать не стоит, иначе мои счета, и без того не роскошные, могут потерпеть изрядный урон. Я ведь должен буду вести себя с соответствующим легенде и мифическому состоянию размахом. А деньги у меня все-таки свои, и они мне, чем бы ни кончилась эта авантюра, могут понадобиться, причем весьма и весьма. И еще: да, я жадный мот.
Мои драгоценные «опекуны» не заставили себя ждать. Буквально за неделю я превратился в известнейшую фигуру всей игорной структуры этого Богом проклятого города. В большие дома я уже и не совался. При моей осторожности финансовые потери были не так уж велики, но репутация моя здесь как игрока была загублена полностью и навсегда. Во всяком случае, ближайшие десять, а то и все двадцать лет с игорными делами я сюда не сунусь ни за какие кнедлики.
Да и сейчас приходится постоянно быть настороже, чтоб не удавили в каком-нибудь темном углу такого мешающего всем «сладкого» везунчика.
Игровая фортуна ревнива.
В понедельник я решил дать себе передышку. Десятый день длящиеся по необходимости возлияния кого угодно приведут в негодность. А моя роль требовала высокотоварного вида. Но я все так же желал идти до конца. Упрямство моих предков с обеих сторон было прямо-таки фантастическим. А уж о моем собственном и говорить не приходилось.
В полутемной комнате беседовали двое. Только черные профили на фоне огромного окна. Только голоса. Оба мужские.
– Кажется, клиент созрел. Пора брать.
– Ты уверен? Даже в свете того, что я недавно сказал тебе? Мое видение вероятностей редко ошибается. Хотя конечно, если ты предпримешь некоторые предосторожности…
– Мы провалим задание, и все, что нам останется, – это пойти в наемники к госслужбе. Нет уж.
– Пойми, я не могу тебя заставить, как и изменить большую часть этой вероятности. Если этот человек придет в команду, это будет неизбежно.
– А если не придет, то команды не будет. Не вижу выбора.
– Хорошо. Если ты настаиваешь…
– Не смеши меня. Все знает только Бог, а я всего лишь иду по своему пути. И если Он захочет, если я пойму, что это то, что мне дано…
– Да, я знаю, можешь не продолжать.
– Я уже говорил тебе и повторю еще раз. Я согласен. Я знаю о вероятности и буду иметь это в виду.
– Я постараюсь тебя прикрыть, если что.
– Не смеши. Ты же знаешь, что это невозможно.
– Значит,
