не говори ни в коем случае.
– Но ведь он же…
– Я знаю. Только нет надобности будоражить его сейчас, да и стоит ли делать трагедию? Я знаю хорошего врача, он поможет тебе избавиться от ребенка и тогда никто ни о чем не узнает.
– Нет, сударыня. Я никогда не сделаю этого, – ужаснулась Мари, – никогда.
– Глупая, тебе же лучше будет.
– Это грех, сударыня, – сурово проговорила она и подумала, что ни за что не откажется от ребенка уже потому, что Луи его отец, кроме того, она вспомнила рассказы тети Жанны о том, сколько девушек погибло от такой операции.
Решимость Мари, видимо, внушила уважение, и герцогиня примирительно сказала:
– Хотя ты и пообещала слушаться меня во всем, но на этот раз я не могу заставить тебя. Я очень хорошо понимаю тебя, девочка, очень хорошо понимаю. Но подумай: скоро тайное станет явным, и что тогда?
– Только не выдавайте меня замуж, – взмолилась Мари, – только этого не делайте.
– А идея неплохая, – обрадовалась герцогиня.
– Нет, прошу вас.
– А что же делать, детка? Не хочешь ли ты опозорить нашу семью? Не бойся и положись на меня. А Луи? Что же, если он нуждается в тебе (а это так), то достанет тебя на краю света. Увы, с этим уж ничего не поделаешь. Не знаю, в кого он такой. Так что отдыхай и ничего не бойся. А я приглашу врача. И смотри, Луи – ни слова.
Герцогиня ушла, а Мари погрузилась в невеселые думы. Неужели она ждет ребенка? Так неожиданно, странно. А может, это еще не так? И что делать, если ее насильно выдадут замуж? Она совсем не хочет.
В разгар переживаний в комнату ворвался их виновник. Он примостился на краю постели и, тревожно вглядываясь в лицо девушки, спрашивал:
– Как ты себя чувствуешь? Был доктор?
– Мне лучше, я скоро поднимусь, – печально ответила она.
– Что я могу сделать для тебя, любовь моя? – прижимая к своим щекам ее прохладные ладони, волновался маркиз.
Мари слабо улыбнулась и, покачав головой, сказала:
– Ничего не нужно, Луи, я здорова, вот увидишь.
Он немного успокоился и признался:
– Я все время думаю о тебе, лапушка. Я хочу быть с тобой, Мари.
– Не надо, не говори так.
– Я одну тебя люблю, одну лишь тебя, – с жаром шептал Луи.
У Мари сердце выпрыгивало. Она была готова сказать ему все и удерживала себя с таким трудом, что слезы заблестели у нее на ресницах.
– Почему ты плачешь? – недоумевал юноша.
– Не обращай внимания.
Луи принялся осушать ее слезы поцелуями.
Мари чувствовала себя самой счастливой и несчастной одновременно. Она видела его преданные, влюбленные глаза и не сомневалась ни одной минуты в искренности его слов. Но что же она теперь может сделать?
Герцогиня, как и обещала, привела врача. После осмотра он подтвердил уже высказанное предположение и поздравил Мари. Она не видела повода особо радоваться, но временами, когда действительность уходила на второй план, мечтала и радовалась.
