ваша, голубушка, вы буквально открыли мне глаза. С сегодняшнего дня я больше не дерусь на дуэли. Внешне может показаться, что мне действительно присущи тигриная кровожадность и жестокость, хотя на самом деле я не более чем безумец.
– Да нет, маркиз, вы будете драться, уж поверьте мне, ведь с того самого дня, когда вас перестанут бояться, ваши задушевные друзья прекратят оспаривать между собой почетное право вытащить вас из очередного финансового затруднения.
Матален в испуге посмотрел на нищенку. Эта старуха знала все и читала в душе молодого бретера, будто в открытой книге.
– Откуда вы это узнали? – прошептал он.
– Неважно. Послушайте, хотя ваши друзья с готовностью раскрывают перед вами свой кошелек, мне известно, что в настоящее время вы испытываете денежные трудности, остро нуждаясь в трех сотнях луидоров.
– Да вы – сущий дьявол!
– Возможно. Я могу дать вам эти триста луидоров, но для этого мы должны заключить соглашение.
Маркиз застыл в нерешительности.
– Для начала давайте оговорим условия, – произнес он.
– Я вам их уже сообщила. С этой минуты противников вам буду назначать я.
– Что еще?
– Вы не будете подвергать себя ненужному риску, бросая вызов кому-то другому.
– А если мне нанесут оскорбление?
– Хм… В этом случае вам придется советоваться со мной.
– Это все?
– Нет. Только что вам пришла в голову замечательная идея, которой вы не преминете воспользоваться. Пустите слух, что впредь вы отказываетесь с оружием в руках отстаивать свою честь и что две дуэли, имевшие место сегодня утром, были последними.
– Зачем?
– Сейчас я вам все объясню. Вы хорошо сложены и весьма неглупы, если, конечно, вам, как в данную минуту, не мешает шевелить мозгами потрясение. Поэтому вам ничего не стоит корчить из себя праведника и хорошего товарища. Перед вами откроются двери салонов Бордо. Один из них, салон мадам де Женуйяк, я рекомендую вам особо.
– Не имею чести быть вхожим в этот дом.
– Ничего, эту честь вам вскоре окажут. Там познакомитесь с их дочерью Филиппиной, наивной и чистой, как лилия. Вам придется вскружить ей голову.
– Если получится, – позволил себе заметить маркиз.
– Ей шестнадцать лет. Мужчина вашего возраста и вашей наружности может без труда добиться любви шестнадцатилетней девушки.
– А когда она меня полюбит?
– Когда она вас полюбит, сразу скажете мне, ведь мы с вами будем встречаться каждую неделю – по субботам.
– Все верно, – прошептал Матален, – день шабаша.
– Ну что, маркиз, договорились?
– Одну минуточку, – сказал бретер.
– Как скажете, время у меня есть, – ответила Меротт, откинувшись в кресле.
– С момента
