приятели моей тёщи. Он учился, учился, блядь, лет двадцать. И стал наконец крутым доктором…
– Молоток! Теперь у семьи нью левел[11]. И потому выпьем за успех. Лэ хайм!
Как вы понимаете, поллитровка уже близится к своему логическому завершению. Мы принимаемся за еду, но любопытный, как все одесситы, Филипп больше минуты молчать не может:
– А где они хавчик на торжество заказывали?
– Филя, ну я откуда знаю? – с набитым ртом отвечает Игорь. – В ресторане, наверное…
– Слушай, я понимаю, шо не на заправке. Интересует, в каком. Ты где думаешь? Во всех кабаках прилично готовят? Щас! Я тебя умоляю! Хавчик надо заказывать в «Татьяне». Вот это товар! Класс!! Топ!!! Я на прошлой неделе был там, на одной свадебке. Родители молодожёнов обошлись без этой жидовской экономии. Так если вы меня спросите, я вам отвечу – такой себе баландец[12]! Такие навороты из морепродуктов! За остальной репертуарчик вообще молчу! Короче, шоб вы понимали – на столе не было разве шо мамы и папы!.. Но, если хорошо присмотреться, так и они там были. Поэтому я, чистокровный одесский еврей, всегда говорю: «Ебен рот, жиды, не экономьте на заварке!»
Возможно, колоритный монолог хозяина и шеф-повара в одном лице продолжался бы ещё долго, но его отвлекла пожилая дама за столиком в углу, начавшая возмущенно отчитывать официантку. Филипп встал из-за стола и пошёл выяснять суть конфликта.
– У вас в варениках одно тесто и вода. Пишете, шо они с вишнями, и где вишни? – с таким же брайтонско-одесским, как и у большинства русскоязычных обитателей Южного Бруклина, прононсом сетует дама.
– Тихо! Ша! Мамочка моя, послушай сюда ушами! Посмотри в окно! Такое прекрасное утро, а у тебя кисляк на е… на лице! – Он красноречиво разводит руками. – Шо нам осталось жить? Понты… Лет шестьдесят! Так я тебя спрашиваю, оно надо тратить нервные клетки за каких-то вареников, а? Мало в них вишен? А ты шо, ведро хотела за пять долларов?
Мы пьём кофе и выслушиваем ещё несколько «историй из жизни»…
– Что вы думаете, Одесса-мама тоже теряет колорит речи! Зэхеры исчезают, как крабы с Привоза… «Никто уже не ботает по фене!»… Вот у меня был сосед дядя Жорик. Вот тот базарил – мама дорогая!.. Цимес! Пальчики оближешь и за добавкой побежишь!.. Как-то раз, я тогда был ещё пацаном, иду себе модный до делов… Навстречу дядя Жорик… «Как дышите, Филипп? Ровно?» «Всё ажурно, дядь Жор! Иду прогуляться в город». Так он выдаёт мне наставление: «Правильно… Ты молодой, красивый, икру скинуть надо…
Кинь по барам петелечку… Только я тебя умоляю, как родного, – не лови гавы и не свети своим болтом…» А на мне была печатка с сапфиром, так дядя Жорик говорит дальше: «Ты шо думаешь – или у меня такого нет? Есть! И в пять раз больше! И цепь есть шо на бульдога! Так я снял. Оно мене надо, чтобы меня в моей родной Одессе за мой рижик и убили?! И с детей поснимал! Так они подняли гвалт… А я им говорю: «Пускай лучше с вас снимет родной папа, чем не родные таки бандиты!» Один тут герой, шо зовётся Борей, на днях имел мозги прогуляться ночью в районе Дерибасовской с такой себе кралей… Подошли трое, с понтом спросили или есть
нью левел (от
баландец
