военно-морские казармы. Русская казна вложила также немалые денежки в прокладку железной дороги до Ниццы, что подтверждалось увесистым пакетом акций. После падения Российской империи французы правдами и неправдами (в основном – неправдами) прибрали к рукам почти все эти богатства. Но это ещё не главное. Гораздо больше русской недвижимости находилось в так называемых «Святых землях», на территориях нынешних Израиля, Египта, Сирии, Ливана, Иордании, где в те времена заправляли англичане. Они тоже погрели свои шаловливые ручки около нашего имущества, в одночасье ставшего бесхозным.
Но всех переплюнули по своему свинству наши братья-славяне, чехи и словаки, не желавшие в годы Первой мировой войны сражаться на стороне своего государя, императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа. Десятки тысяч их положили оружие и сдались русской армии. Из них на территории России был сформирован чехословацкий добровольческий корпус, который после заключения Брестского мира оказался в подвешенном состоянии, и был объявлен частью вооружённых сил Антанты, признавшей будущее независимое чехословацкое государство. Советское правительство обязалась перед бывшими союзниками по Антанте доставить чешских легионеров во Владивосток, откуда французские и английские корабли должны были перебросить их на европейский театр военных действий. Но из-за революционного бардака на российских путях сообщения десятки эшелонов с легионерами растянулись по Великому сибирскому пути от Урала до Владивостока. Антибольшевистские силы использовали ситуацию, усиленно муссируя слухи, что «комиссары» по секретному договору с австрийцами собираются разоружить корпус и выдать легионеров Австро-Венгрии, где им, как дезертирам и предателям, нечего ждать кроме петли. Конечно, ни один разумный человек не верил этому бреду, так как советская власть в Сибири, а тем более на Дальнем востоке весной 1918 г. не обладала силами, способными разоружить весьма многочисленные по тем временам регулярные воинские формирования, сплочённые своей чужеродностью ко всему окружающему и, к тому же, успевшие понюхать пороху в июньском наступлении 1917 г. Но генералы Гайда и Сыровы «купились» на эти слухи и подняли мятеж под лозунгом восстановления попранной большевиками российской демократии. Разумеется, амбиции новоявленных чешских бонапартов дополнились стремлением руководства Антанты не столько свергнуть большевиков, сколько разжечь в России полномасштабную гражданскую войну, что, как мы увидим в дальнейшем, принесло Европе и Америке дополнительные выгоды. В результате восстания чехи вмиг оказались хозяевами всей огромной Сибири. О том, что они там творили, хорошо свидетельствует тогдашняя поговорка: «Я чешский комендант! Могу расстрелять, а могу и… повесить». Бессудные казни всех заподозренных в большевизме, грабежи, изнасилования, сожжение деревень – вот далеко не полный перечень чехословацких злодеяний на сибирской
