Сознание вернулось, когда я уже лежал под двумя одеялами, заботливо укутанный в них бабушкиными руками. Меня трясло и колотило. Бабушка Тоня напоила меня рябиновой настойкой, а потом (не бросать же второго!), захватив бутылку с питьем и серое шерстяное одеяло, пошла в «пуньку».
Я проспал до поздней ночи и проснулся весь мокрый от пота. Коекак сменив вещи, почувствовал такую слабость, будто бы отмахал без остановки километров двадцать. Лежа навзничь на спине с закрытыми глазами, я снова и снова мысленно возвращался к бурным событиям последних дней: Люда, Костян, профессор Сокольников, птенец, Ницше, бакен. То ли от этих мыслей, то ли от того, что опять стала подниматься температура, голова начала гореть изнутри синим угольным жаром.
– Что, крыша едет? – внезапно раздался из угла приглушенный голос.
Я медленно приподнялся на локте, оторвал голову от подушки. Возле старой облупленной печи«голландки», завернувшись в одеяло и едва различимый в темноте, сидел Серега.
– Привет! – хриплым от долгого молчания голосом сказал я. – Ты чего… тут…
– Зашел проведать да заодно (он хлюпнул носом и поплотнее закутался в шерстяное одеяло), заодно возле печки вашей погреться. После двух часов в воде это совсем не лишнее!
– Это да. Меня еще не отпустило.
– Что же не отпустило? – шмыгнул он опять носом из своего угла.
– Да вот все не отпускает одна мысль. Может, скажешь, раз уж зашел!
– А может, лучше в картишки перекинемся, а? – ухмыльнулся он невидимой в темноте ухмылкой.
– Не до картишек мне сейчас! Значит, не скажешь?
– Что пустое болтать! Давай! Пики, крести, буби, черви. Ну!
Он засмеялся.
– Ну! – повторил он опять.
– Ну что ну?!
– Не доходит?
И тут, несмотря на слабость, жар и ввинчивающуюся в мышцы боль, меня осенило:
– Карты! Так ты обыграл Костяна в карты!
И тут же всплыли слова Люды:» – У него в банде все жуткие картежники!»
И Серегино откровение по пути на пляж:» – Он ее поставил на кон!»
– Браво! Браво, мой высоко проницательный друг!
– И он тебя отпустил?! Живым?!
Серега пошуршал одеялом в углу.
– Вряд ли, конечно, отпустил бы. Я уже запах своей крови чувствовал на его ноже. Но тут чтото гдето щелкнуло и вмешалось. В лице профессора и его охраны. Вот так.
– Так они тебя всетаки нашли?!
– Как ни странно, да! Видно, у тех двоих, что с профессором – опыт в таких делах. Огромный опыт. Умеют! Братцаопера выдернули, приехал как миленький! Он с Костяном говорил с глазу на глаз, за дверью. Но ято все слышал! Костян шипел и матерился, а братец ему сказал, что уже и так замял «то дело». Что еще один случай – и Костян сядет. Тогда уже никто ему не поможет. И с малолеткой – с Людой то есть – ему надо завязывать! Тут уже Костян
