вокруг, раздвигая руками сухие ломкие стебли травы, та же история. Не теряя надежды, я обшарил все кругом в радиусе нескольких метров – птенца нигде не было!
– Что, нету? – Серега сорвал и сунул в зубы травинку. – Я же говорил тебе: природа сама все расставит и решит без нас.
– Как минувшей ночью расставила? – поддел я его остротой с намеком.
Серега глянул на меня с прищуром.
– Ты о чем это?
– Так, ни о чем.
Он выплюнул изжеванную травинку и вдруг сказал:
– А ты задумывался, почему Люда тебе тогда свидание в кустах назначила?
– Не думал и не хочу!
– А… Может, ты решил, что стал ей вдруг милее всех на свете?
– Я сказал: мне это по барабану!
– Вот как, ну так чтоб ты знал: обида ее толкнула. Костян ее на кон поставил, словно дешевую фишку.
– Чегочего? Кто кого поставил?
– Помнишь, тогда в лодке Люда говорила, что Костян себя в карты на кон поставил? Так вот: он поставил не себя, а ее!
– Чтоо! Да ладно! Люду на кон? Не поверю!
– Хаха! Ну пойди, спроси у нее!
– Нет… ну так и что?
– Костян поставил Люду на кон и… проиграл. Потом мотоцикл поставил и тоже проиграл. После этого они того парня замочили.
– Бред!
– Костян поставил на карту ее, проиграл и потом уже поставил свою «керосинку». Люду это обидело смертельно, вот она ему и отомстила!
– С тобой?
– Не скрою, первым в очереди был ты!
– Так что же она сегодня… сейчас!
– Что?
– Влепила тебе… послала…
Серега покривился, но быстро поборол себя и сказал, скрыв досаду за очередной цитатой:
– «В любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом».
Я молчал, переваривая услышанное.
– Ну, а ты… Тебя Костян почему вчера не замочил? И Люду отпустил… с тобой.
– Кишка тонка оказалась!
– Объясни!
Серега поднялся и, потирая руку, спросил:
– Насчет бакена не передумал?
– Ты не ответил.
– Вернемся, узнаешь. Готов?
– Я готов. А твоя рука?
– А без сострадания?
– Идем!
Он кивнул.
Полные решимости в одно мгновение мы оказались у воды. Денек был солнечный, легкий ветерок трепал мелкую волну и слепил солнечными бликами. Ничто не предвещало беды.
Мы бросили футболки, носки и кроссовки в траву и с разбегу бултыхнулись в воду. До бакена, красневшего зыбкой точкой на горизонте, было около двух километров. Водохранилище в том месте достигало своей максимальной ширины.
Мы плыли, и ветер помогал нам, задувая с берега.
