перевес, на стороне ли царя или короля Карла, под благовидным предлогом уклонился и пропустил Булавина с запорожскими и многими днепровскими казаками обратно на Дон.
В марте 1708 года Кондратий Булавин прибыл в Пристанский городок на Хопре. С ним вместе пришло 1.500 днепровских казаков. Из станицы Пристанской Булавин разослал призыв к «старым лучшим казакам» собраться к нему на Круг: «Ведаете сами, молодцы, – писал он, – как деды ваши и отцы положили и в чём вы породились; прежде сего Старое Поле крепко было и держалось, а ныне же злые люди Старое Поле перевели и ни во что почли и чтоб вам Старое Поле не истерять. А мне, Булавину, запорожские казаки слово дали и Белгородская орда и иные орды, чтоб быть с вами заодно. А буде кто или которая станица тому войсковому письму будут противны, пополам верстаться не станут или кто в десятки не поверстается и тому казаку будет смертная казнь».
В Пристанский городок съехались видные вожди казацких повстанцев: полковники Леонтий Хохлач, Игнат Некрасов, Никита Голый и другие, которые в его отсутствие сорганизовали значительную армию, в которой было немало и русских беглецов. Прибыл и главный военный предводитель восставших, атаман Семён Драный, полководческие качества которого враги оценивали куда выше военного таланта самого Булавина. На состоявшемся Круге было принято решение идти вначале на Черкасск «для истребления скурвых старшин», которые «продали реку». Называлась и сумма сделки царской администрации с войсковым атаманом Лукьяном Максимовым – 7.000 рублей – за удержание казаков Нижнего Дона от поддержки Булавина.
Боясь за крепости Азов и Троицкую, царь сам порывался стать во главе войск против Булавина, чтобы «истребить сей огонь и себя от таких оглядок вольными в сей (шведской) войне учинить», но присутствие его в армии становилось день ото дня необходимей. К счастью Петра, события на Дону развернулись скорей, чем он ожидал.
Со всеми наличными силами повстанцы двинулись с верховьев Дона и Медведицы к Черкасску. Главным предводителем был избран Булавин.
Вождь «промосковской» партии атаман Максимов, в свою очередь, не дремал. Отмобилизовав низовых казаков, он соединился с русским отрядом полковника Васильева из Азова и конным корпусом калмыков. 9 апреля 1708 года выше Паншина городка на реке Лисковатке войско повстанцев сошлось с войском Максимова.
«И со всех рек казаки к нему съезжались, – сообщалось на Кубань, – и пошли с ним, с Кондратием Афанасьевичем и всем походным войском к Черкаскому. […] И он, Лукьян Максимов да Ефрем Петров с единомышленными своими с казаками и калмыки, прослыша о том, что идут всеми реками под Черкаской, из Черкаского пошли воинским поведением с пушки и с наряды и встретили ево, Кондратия Афанасьевича с походным войском, в степи на крымской стороне против Перекопной на Дону станицы, в Лискиных вершинах, хотели ево, Кондратия Афанасьевича с походным войском,
