правителем. Сын его, тоже отличался благоразумием и, что бывает очень редко, не растратил отцовского наследства. Внук, Аменхотеп III, тоже не хулиганил и замечателен лишь тем, что родил Аменхотепа IV, фараона, который заслужит потом прозвище проклятого. Нет, Аменхотеп IV не сжигал Фивы, как Нерон сжег Рим, не увлекался проскрипционными списками, как диктатор Сулла и не строил концлагеря, как Адольф Гитлер или Иосиф Сталин. Вся его вина перед современниками была в том, что он кровь живую заменил на вино, а живую плоть на фрукты.
– И все?
– Именно. Ко времени его воцарения официальным культом тысячелетнего царства был культ бога Амона со товарищи. Товарищ был довольно жестокий, деспотичный. В гимнах ему пелось: «Говорит Амон-Ра, владыка Карнака, Я связал нубийцев десятками тысяч и северян сотен тысяч пленных. Они приходят с приношениями на их спинах, сгибаясь перед твоим величеством по моему приказу». Жрецы главного храма в Фивах богатели вместе со своим покровителем и являлись самой могущественной силой в империи. Это было самое богатое религиозно-культовое объединение, пожалуй, за всю историю человечества. Даже Ватикан в пору папского всевластия не достигал такой силы и не владел такими богатствами. Но в один прекрасный день фиванские жрецы проснулись в полном забвении. Аменхотеп IV, чье имя в переводе означало: «Амон может быть доволен», провозгласил новым верховным богом Атона и, чтобы подчеркнуть радикальность религиозных реформ, сменил свое имя на Эхнатон, что означало «Угодный богу Атону».
– Фиванские жрецы… – повторил детектив. – Не те ли самые египетские маги, которые могли перевоплощаться в любые существа, обрели бессмертие и потом затеяли войну с богинями?
Мария рассмеялась.
– Теперь я вижу, что вы действительно читаете «Чудеса и приключения»!
– Извините! Продолжайте, пожалуйста.
– С этого времени и начинается так называемый Амарнский период, которым, я собственно и занимаюсь. За четыреста километров к северу от Фив Эхнатон в кратчайшие сроки возводит новую столицу Двух земель – Ахетатон, куда переезжает со всем двором. В истории древнеегипетского искусства наступает удивительное время. Произошла не просто смена культа одного языческого божка на другой. Нет. Это была одна из первых попыток еще на заре человечества сменить языческое многобожие, всех этих мелких кровавых божков на одного, имя которому Любовь. Достаточно сказать, что жертвоприношения новому богу состояли из цветов и фруктов, богослужения из темных, таинственных помещений для избранных перешли в храмы новой архитектуры, построенные так, чтобы солнечный свет проникал повсюду. В храмах Атона не было ни крытых залов, ни тайных святилищ. Они представляли собой чередование открытых дворов. Каждый из них имел в середине прямой, слегка приподнятый проход, по обеим сторонам которого правильными рядами располагалось множество маленьких жертвенников. В центре стоял большой алтарь. Около пилонов, которые отделяли некоторые части
