столбы да берёзки замелькали, прилип к окну, в родные пейзажи вглядываясь. Вдруг слышу:
«Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди – надейся и жди!» Сперва опешил, но быстренько сообразил: то уже не внутренний голос, а спутница себе под нос застрекотала, видать вспомнила что-то приятное.
Тут уж я не выдержал, отвлёкся от изучения перелесков, рассмеялся в голос:
– Представляешь, пока шёл к станции, в голове – будто пластинка с песней этой самой крутилась. Как думаешь, просто совпадение или родство душ налицо?
Не помню, что девушка ответила, но разговор полился живой и непринуждённый. Рассказала, что едет с дачи, где родители лето проводят, а ей город более по душе. На естественный вопрос, где проживаю, ответил без задней мысли: на севере, мол. Имея в виду северную часть города, где и находится родительский дом. Но тут же сообразил, что некая двусмысленность получилась, однако конкретизировать не стал, интригу сохранил.
Слово за слово, до интимных вещей дошли. Поведала мне новая знакомая, что сбылась, наконец, её давнишняя мечта: приобрела арабскую кровать полутораметровой ширины.
Ну, скажите, может ли нормальный мужик подобные откровения истолковать иначе, как приглашение в гости? Нет, конечно! Так вот и я о том же.
Состав к перрону подкатил, я сумку в охапку, барышню под ручку и рысцой на другую сторону площади, к продуктовому магазину: с пустыми-то руками в гости не пойдёшь!
До начала обеденного перерыва минут десять оставалось, но в дверях уже маячил амбал в грязном халате, отгоняя назойливых просителей. Такие в давние времена порядки были, вам, нынешним, не ведомые.
Я к нему: «смилуйся, мол, добрый человек! Душа горит». Вошёл в положение цербер, допустил к прилавку. Взял на последние бутылку хорошего вина, да конфет шоколадных коробку – самый по тем годам джентельменский набор.
Выхожу радостный – не сбежала, ждёт меня краса-девица с баулом подле ног. Однако не с приятным известием.
– Давай, – говорит, – прощаться. Меня муж дома заждался. – Увидела моё изумление, рассмеялась. – Ты это, про кровать услышав, размечтался? Я же просто так, радостью своей поделилась, без никакого намёка. Ко мне нельзя. Сегодня. А к тебе на Север, наверное, только на оленях и доберёшься?
– Нет, – отвечаю, – можно и городским транспортом. Но тоже неувязка – мамка дома. Ладно, напиши, по крайней мере, номер своего телефона. Может, так сложится, что увидимся!
– «По крайней мере?», – хихикнула, – ладно, подставляй руку, напишу.
Достала из сумочки тюбик губной помады, да на ладони строчку из семи цифр и изобразила:
– Сбереги, – говорит, – до дома, не смажь!
– Ну и чё, сохранил номер-то, – собеседник с мясистыми губами, смачно отхлебнув из кружки, с интересом взглянул на рассказчика.
– Не только сохранил, но и воспользовался. Но – то, как говорится, уже другая песня. Потому, наполнить тару надлежит. Желает
