черепаховый суп?
Голоса звучали все дальше и дальше, Теодор закрыл глаза. Зашуршали юбки, Камилла вновь склонилась над ним; от нее пахло лавандой.
– Сейчас вам будет плохо, шевалье, но помните, я здесь, я никуда не уйду.
– Зачем вам это? – шепотом спросил Виллеру. Он так привык быть один, что забота женщины, которую он впервые увидел нынче вечером, казалась ему странной.
– Сама удивляюсь. То ли закон гостеприимства, то ли вы мне симпатичны, то ли я не хочу заставлять Анри читать заупокойную. Мальчик расстроится… Ну, Жерар, он ваш. И не пытайтесь меня выставить, я остаюсь, а ты, Эжен, встань у дверей и никого сюда не впускай.
…Он держал за руку Марго – своего ангела с глазами цвета Вечности. Ее хрустальная красота была настолько нереальна, что он, как всегда, опасался коснуться ее лица своими неуклюжими руками. Травы оплели их ноги; но ангел смотрел в небо, готовясь улететь.
– Значит, ты уезжаешь?
– Да, Теодор, он увозит меня в Италию. Пыльный воздух, солнце и оливы. Каменные дороги Вечного Города. Это навеки.
– Я приеду за тобой.
– Не надо.
– Хочешь, я убью его?
– Ты не сделаешь этого. Он не виноват в том, что я его не люблю. Оставайся здесь, а я буду помнить о тебе.
– Почему, Марго?
– У тебя другая дорога, я знаю.
– Я всегда буду любить тебя.
– Это я тоже знаю. Но ты не поедешь за мной. Я прошу. Такая малость…
Она всегда разговаривала короткими фразами, срубленными на корню.
– Хорошо, Марго, но не оставляй меня за дверью, если я однажды появлюсь у тебя на пороге.
– Когда ты найдешь мой порог, я впущу тебя.
…Она умерла от чахотки три месяца спустя, в Риме. Теодор получил от нее письмо, всего три строки:
«Не спешите искать мою дверь; но когда время придет – стучитесь, и отворят вам. Любовь никогда не перестает…»
Цитаты из Библии, написанные ее рукой, были на вкус – как ее губы.
Марго.
Его жемчужный ангел.
– Выпейте. Станет легче.
Другие руки, другой голос, ни грамма хрусталя – звонкая медь. Крылья с медными перьями, жестко трущимися друг о друга, чаша, наполненная огнем, – у его губ. Ангелы бывают разные.
– Вы медный ангел, – сказал он и сделал глоток.
Огненные сполохи ее смеха медленно таяли.
– Обычно мужчины называют меня дьяволом в юбке. Ангел – это что-то новое. Мне кажется, вы склонны идеализировать женщин. Спите. Спите…
Глава 5
Виллеру снова впал в забытье. Камилла поставила на стол опустевшую чашку и вернулась к кровати. Присев на край, она взяла правую руку Теодора, откинула слипшиеся волосы с его лба. От Виллеру шел жар, словно от печки, но он трясся, хотя в комнате было очень тепло. Горит, как в огне. Каждый раз, возвращаясь
