расплылся в улыбке, обнажив щербатый рот. Он сам вырывал себе гнилые зубы, когда боль становилась нестерпимой.
– Мой прадедушка, Джиб Лэндри, играл наверняка, – сообщил он. – Понимаешь, что это значит? Он никогда не проигрывал, потому что играл краплеными картами. – Дедушка рассмеялся. – У него было прозвище Непобедимый. Да, обыграть его не удавалось никому.
– А что с ним случилось потом?
– Его застрелили на пароходе «Дельта квин». Сама понимаешь, жизнь игрока – сплошной риск. А человека, который опасности не боится, можно назвать игроком, даже если он никогда не брал в руки карт.
Дедушка вновь потянул за шнур. Мотор несколько раз фыркнул, но не заработал.
– Когда-нибудь я выберу время и расскажу тебе побольше о нашем семействе, о твоих предках, – пообещал он. – Ты должна о них знать.
Дедушка в очередной раз дернул за шнур, и мотор наконец заурчал.
– У меня дела, – бросил дедушка. – Нужно ловить устриц.
– Я бы хотела, чтоб ты пришел к нам сегодня обедать и познакомился с Полом!
«Мне бы хотелось, чтобы мы жили под одной крышей, как положено нормальной семье», – мысленно добавила я.
– Что значит – познакомился с Полом? – удивился дедушка. – Твоя бабушка что, пригласила его обедать?
В голосе звучало явное недоверие.
– Я его пригласила. А бабушка сказала, что не возражает.
Он удивленно смотрел на меня некоторое время, потом вернулся к мотору.
– Извини, у меня нет времени на светскую жизнь. Поеду.
На дороге появилась бабушка Кэтрин в окружении подруг. Дедушка бросил взгляд в их сторону и поспешно отвернулся.
– Дедушка! – крикнула я.
Но лодка уже отошла от пристани и быстро заскользила по поверхности мелкого соленого озера, переходящего в болото. Дедушка ни разу не оглянулся. Через несколько минут лодка скрылась из виду. Лишь шум мотора, доносившийся до меня, говорил о том, что лодка несется по каналу.
– Зачем он явился? – спросила бабушка Кэтрин, подходя ко мне.
– Забрать моторку.
Бабушка посмотрела в ту сторону, где исчезла лодка. Глаза ее были зловеще прищурены, словно она мысленно просила болота поглотить дедушку навеки. Лишь когда шум мотора затих вдали, бабушка Кэтрин вернулась к своим подружкам. Они вошли в дом, возобновив перерванный разговор, а я осталась на берегу. Когда-то эти два человека любили друг друга, были женаты, имели дочь. Какая же причина сумела их разлучить? Почему они стали видеть друг в друге изъяны, которых не замечали раньше? Неужели любовь – или то, что человек считает любовью, – делает его слепым?
Позднее, когда бабушкины подруги ушли, мы принялись за приготовление воскресного обеда. Мне хотелось поговорить о дедушке Джеке, но я не отваживалась, потому что знала по опыту: мои расспросы приводят бабушку Кэтрин в скверное расположение духа. Учитывая грядущий визит Пола, рисковать мне не хотелось.
– Ничего особенного готовить не будем, –
