у истоков.
Чистая, не замутненная ничем. Вы и не знаете, как это бывает, когда она – чистая. Я тоже раньше не знал, не думал, что она может быть такая… такая…
Ладно.
Неважно.
Теперь, главное, как-то домой добраться. Легко сказать, добраться, когда часовые злые, как черти. То есть, часовые-то еще ладно, с часовыми еще договориться можно, непонятно как, но можно. А вот с автоматами черта с два договоришься, автоматы тебя слушать не будут.
Вжимаюсь в землю.
Не иду – ползу, прижимаюсь к земле, чтобы не подстрелили, а ведь подстрелят, как пить дать подстрелят.
Тишина.
Такая тишина, что слышно, как течет время.
И слышно, как течет река, только не вода в реке, другое…
Другое…
Здесь она чистая. Не засоренная. Это там дальше начинается, сливают в неё всякую дрянь, ведрами, ведрами, а где-то и трубы подводят, а где и еще что, так что вообще не пойми что по реке течет…
Ползу по пустоши, прижимаюсь к земле, укрой, мать-сыра-земля, укрой, трава-мурава.
Жарко дышит надо мной раскаленное небо.
Не выдерживаю, откупориваю флягу, делаю глоток. Знаю, не поможет от жажды, все равно глотаю. Что-то как будто взрывается в голове, стараюсь не застонать от боли.
Не стонал.
Мне так кажется.
Смотрю на равнину, вижу то, чего не видел раньше, а раньше здесь, оказывается, город был, давным-давно раньше был город. Столица столиц, город, стоящий у чистых истоков. Потом уже стали уходить от истоков, и то верно, кому они, истоки нужны. Стали делать заграждения, чтобы ниже по течению город был, а выше по течению муть какую-нибудь поставят, чтобы реку замутить.
Знаем мы их.
Всю жизнь так делали. Чтобы чистой никто не глотнул, а то кто чистой глотнет, тот…
Стреляют.
Тут.
Совсем рядом.
Вжимаюсь в землю, укрой мать-сыра-земля…
Пуля обжигает затылок, и нужно остановиться, перевязать, и некогда останавливаться, перевязывать, то ползу по земле, то бегу на четвереньках, фляги, главное, фляги не растерять…
Пуля обжигает плечо.
Падаю в траву. Переждать. Придется переждать.
Выжидаю.
Шквальный огонь.
Уже не слышно, как течет река. Река, в которой нет воды.
Река, в которой…
Шквальный огонь поутихает, чувствую, что можно ползти дальше. Потихоньку, конечно. Считаю, сколько осталось фляг, хрен да маленько осталось, три штуки, если донесу хотя бы одну, буду героем.
Ползу. Стреляют куда-то, не в меня, куда-то в сторону, уже задним числом думаю, как бы в той стороне не осталось кого-нибудь из наших.
Нет, вроде всех перестреляли.
Еще на пути туда.
Ползу. Стараюсь не думать, не вспоминать, нет, все равно вспоминается что-то не к месту и не ко времени, как добирались туда, к истокам,
