сквозь который никто не может ко мне проникнуть. Ни монстры, ни воры, ни пауки, которых у нас очень много водится! Большой стеклянный синий кокон.
…синий.
Марк стоял на краю обрыва, глядя на секретное оружие подруги детства, и уверенность медленно к нему возвращалась. «С ней ничего не случится, – думал он. – Она способна себя защитить». Не задумываясь, он поднял руку и нацелил пистолет на мышь. Раздался выстрел, и животное упало вниз. Из пропасти под его ногами раздался радостный крик Лекса – тварь раздавила очередную досаждавшую ему многоножку. А от звука выстрела очнулась Ребель.
Девушка раскачалась, морщась от боли в переломанных пальцах, и закинула себя обратно на сталактит. Когда шипы на ботинках прочно вонзились в его основание, она освободила руки от намертво впившихся в скалу перчаток, посмотрела на свои пальцы, которые заживали на глазах, и достала из-за пояса нож. Сколупнув камень у основания здоровенной стеклянной капли, свет которой и привел экспедитора туда, она осторожно вытащила находку из объятий скалы. Капля, померцав пару секунд, превратилась в татуировку на ее ладони, а девушка начала свой спуск обратно.
У каждого из экспедиторов есть свой способ доставки найденных идей. Поскольку тащиться, например, с новой выведенной в воображении творца породой собак по всему городу было бы неудобно, да и в самолете со зверем было бы весело, они стали придумывать, как прятать идеи на время дороги. Кто-то превращает их в бусины для ожерелья, кто-то – в заплатки на одежде. Лекс делает из каждой идеи цветную фенечку, которую несет до центра на руке, а Ребель – маленький рисунок, татуировку.
Стоило Ребель ступить ногами на твердую землю, как Марк тут же подхватил ее и что было сил прижал к себе. В какой-то момент его беспокойство достигло такой степени, что он перестал думать о конспирации и только боялся за жизнь Ребель. Сначала девушка впала в ступор, а потом, отмечая, что уже знакомая дрожь потихоньку проходит, оставляя после себя приятное волнение, обняла его в ответ. Она наконец поняла, что значило это странное чувство.
Они были знакомы раньше.
– Как, говоришь, тебя зовут, мистер Легинелл? – спросила она шепотом, с закрытыми глазами наслаждаясь давно забытым человеческим теплом. На свете было так мало людей, с которыми она успела близко познакомиться при жизни, и ей не хватало вот таких настоящих ощущений.
– Марк, – прошептал парень, его голос дрожал, – Маркус Легинелл.
Девушка отстранилась и посмотрела на него с улыбкой.
– Ну здравствуй, Маркус Легинелл, – сказала она ласково. – Давно не виделись.
– Здравствуй, Бель, – ответил, задыхаясь от счастья Марк.
Лекс уже давно забрался на выступ и теперь стоял в паре шагов от своих спутников, нервно теребя фенечку на запястье. Он не понимал, что происходило между этими двумя, но ему это определенно не нравилось.
Парень подождал еще тридцать секунд, а затем сказал:
– Давайте-ка
