«Орбита». И была там…
– Бочка спирта, – вставил я.
– А-ха! Угадал! – кивнул Нетреба. – Только вот закавыка – в эту бочку загодя добавили ацетона, чтобы пить нельзя было. До холодов мы сидели, как бакланы, тверёзые. Потом применили научный метод. Наливаешь, значит, жидкость в обыкновенный чайник и струйкой цедишь на железный уголок. Морозы там под пятьдесят и вся гадость прилипает к железу, а чистое «шило» идет в бутыль. К весне приехало начальство:
– Куда спирт дели?
– Контакты протирали, – говорим.
«Фух!», – Иван Силантьич дунул на вилку и потёр ее ладонью.
– Хи-хи-хи!
– Ха-ха-ха!
– «Шило», это спирт? – спросил я.
– Ну да, только технический, – ответил Нетреба. – Водку, думаю, тоже из него гонят. У вас на кораблях «шило» есть?
– Мне случалось пить из компаса, – говорю.
Резидент уважительно поднял брови.
За разговорами время летело незаметно. Наконец, Нетреба поднялся из-за стола и сказал женщине:
– Красивая, не убирай пока. Жди меня и я вернусь!
– Шампанского захвати, – сказала весёлая Таська на прощание.
По знакомой дороге мы пришли в магазин. Нетреба двумя ключами отомкнул склад и выдал мне дюжину бутылок с голубыми этикетками.
Он взболтал одну из них и пояснил: «Видишь, пузырей нет – чистый, значит. Как слеза младенца!»
Я бережно уложил покупку в рюкзак, душевно попрощался с купчиной и двинулся к морю.
У рыболовного сейнера летали голодные чайки. На сваях возвышался «курятник» – большой ящик с окнами, обшитый рваным кровельным железом. В нем располагался диспетчерский пункт с радиостанцией и антенной на крыше.
«Ярославля» на рейде не было! В синей вечерней дымке мой лайнер густо коптил небо и взбирался на размытую кромку горизонта.
– Ни фига себе! – сказал я себе. – С дуба сыплются листья ясеня! Прогулялся ты, Андрюха, на берег!
По железному трапу я взобрался в диспетчерскую. За спиной, в туристическом рюкзаке, позвякивала хрустальная тара. В тесной будке едва помещался узкий диван и стол с радиостанцией «Акация». У окна стоял лысый дядя в водолазном свитере с морским биноклем на шее. В левой руке командир держал микрофон, правой отчаянно жестикулировал.
– «Селенга»! – хрипло кричал он в трубку. – Тебе говорю! Пять минут на всё, про всё! Не заведешь свою керосинку, привяжу «Эгершельд», а ты будешь ещё неделю здесь чалиться!
У рыбаков свои заботы – нужно быстрее скинуть улов и вперёд, на промысел. Время – деньги.
– Моряки, что дети! – сказал диспетчер уже в мою сторону. – Абинский? Мухой грузись на «Топаз», он уже отходит. Пойдёшь в Северо-Курильск. Еще и обгонишь свое корыто. Благодари своего чифа, он мне все уши провертел!
Всё понятно, пока я бражничал
