аккурат, за фабрикой, – ответил дед, – в первом доме. Там еще берёза стоит. Войдёшь и сразу налево. Только от-тель выйти труднее, чем зайти.
– Почему так? – насторожился я.
– Так это… здесь бабье царство, – засмеялся опять старик, – и все честные, и все девушки. За вечер пять раз тебя оженят. Вербота, она и есть вербота…
Я поблагодарил деда и зашагал в сторону рыбозавода.
– Ивану не гри, что это я тебя спровадил, – сказал мне в спину абориген. Его Трезор промолчал.
Возле двухэтажного барака росла одинокая манчжурская берёзка. Молодая листва еще не закрывала корявых веток.
Я вошел в тёмный коридор и постучал в первую дверь.
– Не заперто! – послышался женский голос.
– Добрый день вам, – поздоровался я словами аборигена.
Это была небольшая кухня с железной печью и столом у окна. За столом сидела фигуристая женщина лет тридцати в голубом прозрачном пеньюаре. Я стеснялся смотреть на её грудь. Напротив, в глубоком кресле, раскинулся крепкий мужик купеческой внешности, с рыжей, аккуратно подстриженной бородкой. «Третий бородач за полчаса», – отметил я.
– Я с «Ярославля», – говорю, – мне бы Нетребу Ивана…
– Кому Иван, а для кого – Иван Силантьевич! – заявил купец густым басом. – Ты как меня нашёл?
– У меня хороший нюх.
– А-ха! – произнёс резидент. – Пить, однако, будешь?
– Да мне бы…
– С утра выпил – весь день свободный! – сказал Иван Силантьевич и плеснул в стакан из прозрачной бутылки. – Держи, моряк, и оцени нашу рыбацкую закуску.
На столе, в глубокой тарелке, высилась горка хлеба. Рядом стоял эмалированный таз. В этой посудине можно было легко искупать младенца. В густой коричневой жидкости среди луковых колец плавали жирные куски красной рыбы.
– Пятиминутка, – пояснила женщина, протягивая мне кривую алюминиевую вилку. – Горчица, лук, лаврушка и свежая гарбушка.
– Под её можно запросто литру принять, – сказал купец Нетреба. – За встречу, значит. Тебя как величать?
– Андрей.
– Вздрогнем, Андрюха.
– Буде здравы! – сказал я и мы выпили.
В стакане оказался чистый спирт. Пока я хватал ртом воздух и судорожно ловил в тазике шмат рыбы, мои собутыльники радостно ржали.
– Ха-ха-ха! – трубил Нетреба.
– Хи-хи-хи, – вторила ему хозяйка.
Ее пышная грудь взлетала до подбородка. Наконец, я справился с дыханием, вытер слёзы и попытался сказать по-мужски, сиплым басом: «Ух ты! Крепкий, зараза!»
Вышло не очень убедительно.
– Ха-ха-ха!
– Хи-хи-хи!
– Закусывай, зажуй скорее и не дыши пока, – сказал Нетреба. – Спирт надо пить умеючи. По второй?
– Погоди, Ваня, не гони баркас, – сказала Таисья отсмеявшись. – Дай парню покушать.
