Злобин стоял перед зеркалом, совершенно убитый. Новые джинсы не сходились на его бедрах сантиметров на десять. Шурик пытался утянуть в себя живот, влезть в брюки по-змеиному, лёжа на диване, растягивал неподатливый материал руками – всё было напрасно.
– Сели штаны, – сокрушённо произнес он. – Это конец всему!
– Попробуй запарить утюгом, – посоветовал я, – через мокрую марлю.
Но и это не помогло. Ковбойские штаны не шли ни на какие компромиссы.
– Отдай джинсы Пони. Она их запросто подгонит, – сказал я.
Пони – это Ольга Понягина, наша девушка-дневальная. Прибыв на судно, она организовала кружок по интересам, в который полноправными членами вошли два машиниста и третий механик. Ольга из обыкновенной льняной простыни сшила им модные рубашки цвета слоновой кости и даже притачала подобие фирменных лэйбочек. Завистники окрестили неформальный клуб «Пони и маленькие кони», а Ольгу за глаза дразнили Поняга или даже Коняга. Бог им судья…
Злобин вывернул штаны наизнанку.
– Чёрта с два! – сказал он. – Никакого запасу. Жадные подлые капиталисты!
Как говорят киношные комментаторы, далее последовала непереводимая игра слов в адрес международного империализма, японского городового, императора и всей их родни до седьмого колена.
Хороший совет дал боцман Варенников.
– Возьмем, к примеру, меховые шапки, – сказал дракон, – их делают, в общем-то, одного размера. Потом окунают в соленую воду, напяливают на разные болванки и, после усыхания, получают нужный калибр. Этаким макаром и штаны растянуть можно.
Он критически посмотрел на Злобина:
– Под твою корму аккурат пилорус подойдет. От главного компаса, на верхнем мостике.
Шура Злобин последовал мудрому совету. Через полчаса его мокрые джинсы, натянутые на тумбу магнитного компаса, весело махали штанинами под свежим норд-остом. Матрос не учёл одного – пилорус намедни был окрашен масляной краской в яркий зеленый цвет.
Краска встала и не приставала к рукам, но реакция с заграничной индиго вышла самая неожиданная. На джинсах, ниже задних карманов и фирменной лэйбы, образовалось гнусное коричневое пятно.
– Это, наверное, из-за сиккатива, – сказал боцман Варенников. – Я краску сиккативом разбодяжил, чтобы быстрее сохла.
– Никакой это не сиккатив, – сказал Прохоров. – Это гораздо хуже.
– Цвет детской неожиданности, – подтвердил интеллигентный матрос Саша Будиш.
– Нужен хороший пятновыводитель, – сказал я.
– Может ацетоном?
– Нет, ацетоном нельзя, – возразил токарь Лалетин. – Ацетон и натуральный цвет вытравит, светлое пятно будет. А вот антинакипином, наверное, в самый раз. Дуй, Шурик, в яму, разводи антинакипин и на пару часов замачивай в нём свои брюки.
Химия – загадочная наука и бывает трудно угадать конечный результат опыта. Это я помнил ещё со школьной скамьи, когда смешивал
