нужно иметь некоторые знания и опыт. Мясо, оказывается, вымерзает и при выдаче, его нужно отвешивать меньше, сахар и соль впитывают влагу и становятся тяжелее, редкие дефицитные продукты надо «шхерить» подальше и выдавать в особых случаях.
И, хотя мое комсомольское сердце глухо протестовало против недовесов и недочетов, через месяц в провизионке образовалась небольшая экономия и чиф списал мой личный долг за съеденную закуску. Не скажу, что это мне не понравилось.
Скоро, я уже мог прикинуть на руке килограмм гречки и ошибиться при этом граммов на тридцать, не больше. Естественно, в свою пользу.
Обещанного «тесного контакта» с поварихой, однако, не получилось. И, признаюсь, здесь я сам виноват.
Однажды, мы с доктором сражались в шахматы в столовой команды. Док, несмотря на свою простодушную улыбку, рассеянность и любовь к Бахусу, в шахматах был дока. Бывало, он играл на четырёх досках одновременно и выигрывал у всех. Эскулап бродил по судну с шахматной доской и приставал к прохожим. Все знали, что играть с ним – зряшное дело. Я соглашался на партейку-другую исключительно из-за слабости характера.
Я отчаянно морщил лоб и выстраивал на доске Сицилианскую защиту, когда мимо прошла наша повариха, Мария Толоконникова. Румяная, крепкая, как болгарский помидор, Маша была в розовом пушистом халате и с полотенцем на шее.
– Чик-чик-чик, – доктор посмотрел на девушку и передразнил ее легкую походку.
– С легким паром, наша Маша! – сказал я и в шутку добавил: – Стели постельку, закончу партейку и загляну к тебе на огонёк.
Маша рассмеялась: «Много вас таких! Ты, Андрюха, последний в очереди!» И, обдав нас ароматом земляничного мыла, уплыла к себе домой.
На неё приятно было посмотреть даже сзади.
– Вам шах и мат, сударь, – ехидно заявил доктор и щелчком свалил моего короля.
– Придется наказать тебя в теннис, – невозмутимо ответил я.
Язык мой – враг мой. Что называется, ляпнул девушке про свидание и начисто забыл. На следующее утро я принёс кульки с макаронами на камбуз и встретил там сердитую Машу.
– Ну и гад же ты, Абинский! – вместо приветствия прошипела красавца и повернулась ко мне спиной.
Её спина, острые лопатки и даже тонкая шея выражали крайнюю степень презрения.
– Маша, ты чего? – не понял я. – Что я такого натворил?
– Сам обещал вчера, а сам не пришёл…
– Боже мой! – искренне застонал я и грохнулся на колени. – Совсем забыл… Не отвергай меня, прости бедного лавочника! Свою вину искуплю кровью! Могу даже шампанским!
– Даже не надейся на это, жалкий барыга, – холодно сказала девушка. – Моя любовь к тебе погасла, ботинки жмут и нам не по пути!
Через неделю Маша Толоконникова полюбила нового штурмана, Муфтахова Рашида Закеича. Рашид был славный парень и обещал на ней жениться.
May
