но не настоящее же сражение!.. Я ведь запретил ему вступать в бой с кем-либо!..
Он выпрямился, и его изможденная рука вытянулась в направлении эскадры, которая вела огонь из всех орудий.
Казалось, он грозит французам, жестом немым и ужасным, и с губ его сорвалось проклятие.
Позади, оскалив зубы, заливался пронзительным лаем пес.
Взгляды обоих – и хозяина, и собаки – пылали огнем.
Но вскоре старик успокоился.
– Проклятый мальчишка! – проворчал он. – Но его можно понять… Какая невероятная отвага! Он достоин того, что его ждет.
Отблески пушечных залпов позволяли уже различить происходящее на рейде.
Большой французский фрегат, шедший на всех парусах, пытался настигнуть некий пароход.
Пароход был небольшой, с низкой посадкой, ничем не приметный; фрегат – огромный и… бессильный.
Фрегат обстреливал врага из тридцати орудий, пароход огрызался лишь одним залпом, но, судя по вспышкам, калибр его пушки был весьма внушительным.
Расправив паруса, на помощь фрегату спешили остальные корабли эскадры, но ветер был слабым.
Позади убегавшего к Алжиру парохода шло красивое трехмачтовое судно, вероятно, добыча.
Зрители выглядели удивленными: ни у одного из известных алжирцам корсаров не было парохода.
Никто из местных разбойников даже не задумывался о том, чтобы заниматься каперством на новых судах.
Кем мог быть этот капитан, столь отважно противостоявший французам?
Некий лоцман, наблюдавший за пароходом в подзорную трубу, воскликнул:
– Вижу на гафеле черный флаг Золотоволосого! Неужто он?
– Ю-ю![24] – возликовали двадцать тысяч глоток, и все уста восторженно повторили: – Это Золотой корсар! Он вернулся! Смерть христианам!
Когда первый порыв угас, толпа начала строить предположения насчет корсара.
– Но откуда у него пароход?
– Он ведь уходил на тартане.
– Почему его так долго не было; три месяца не появлялся?
И у каждого было свое тому объяснение.
Сражение продолжалось.
Пароход держался молодцом: он обходил противника и, держась от него на расстоянии, одно за другим всаживал ядра в его корпус, оставаясь недосягаемым благодаря своей малой объемности и строгому соблюдению дистанции.
Снаряды фрегата не долетали до цели; его же выстрелы били точно.
Трехмачтовик, выйдя из-под обстрела, под неистовые крики «браво» и бешеные аплодисменты вскоре показался у входа в алжирский порт.
Внезапно появившееся сторожевое судно бросилось в погоню за мусульманским корсаром.
И тут случилось странное.
Отойдя от фрегата, пароход восстал из воды – так подымается тяжелогруженое судно, которому вдруг удалось избавиться от груза, – и начал стремительно удаляться, продолжая, впрочем, издевательски обстреливать эскадру.
Радостный возглас арабов, сопровождаемый определенной жестикуляцией.
