Ефросинья Ершова.[592] Когда спустя много лет император писал воспоминания о своем детстве, он упомянул и свою кормилицу – «крестьянку Московской Славянки». После года кормления младенца Е. Ершову оставили в Зимнем дворце, где она прожила до своей смерти в прислугах светлейшей княгини Ш. К. Ливен. Когда кормилица в апреле 1824 г. умирала в Зимнем дворце, великий князь записал в дневнике: «…я к графине, Офросинья умирает, за ширмами, без сознания, иду к графине» (3 апреля 1824 г.); «иду к графине, Офросинья умерла» (4 апреля 1824 г.).[593] Попутно упомяну, что Николая I, родившегося 25 июня 1796 г., беспрецедентно рано начали прикармливать. Так, Екатерина II писала М. Гримму: «Рыцарь Николай уже три дня кушает кашку, потому что непрестанно просит есть; у всех нянек от него руки отваливаются, и если так будет продолжаться, придется его по прошествии шести недель отнять от груди. Он внимательно смотрит на всех, поднимает голову и поворачивает ее, как я» (5 июля 1796 г.).
Когда в 1818 г. в Московском Кремле родился будущий Александр II, его кормилицей стала крестьянка Авдотья Гавриловна Карцева (1794–1845), имевшая мужа «Танинской волости села Большого Мытища, удельного крестьянина Федора Васильева Корцова, живущего вместе с отцом своим».[594] По давней традиции, семья подмосковного крестьянина была освобождена от всех податей. Согласно легенде, когда Николаю I показали кормилицу, он, потрепав ее по щеке, сказал: «Как Расея наша! Корми Сашу моего, чтобы здоровый был».[595] Для простой крестьянки год в Зимнем дворце, конечно, стал главным событием жизни, о котором она рассказывала односельчанам в бесчисленных подробностях. Эти рассказы-легенды долго бытовали среди мытищинских крестьян: «Сама мне сказывала. Как херувинчик был, весь-то в кружевках. И корм ей шел отборный, и питье самое сладкое. И при ней служанки – на все. Вот и выкормила нам Лександру Миколаича, он всех крестьян-то и ослободил. Молочко-то … свое сказало!».[596]
По традиции, кормилице построили в родном селе двухэтажный дом-пятистенок, который несколько раз посещал Александр II: «А как ей помирать, в сорок пятом годе было… за год, что ль, заехал к кормилке своей, а она ему на росстанях и передала башмачки и шапочку, в каких его крестили. Припрятано у ней было. И перекрестила его, чуяла, значит, свою кончину. Хоронили с альхереем и певчими».[597] Скончалась кормилица Александра II 13 декабря 1845 г., на 52-м году от рождения.
У Александра II было три сестры, которые имели своих кормилиц. В июле 1819 г., накануне рождения великой княжны Марии Николаевны (6 августа 1819 г.), начали искать очередную кормилицу. Тогда санкт-петербургский военный генерал-губернатор граф М. М. Милорадович направил главному хозяйственнику Царского Села Я. В. Захаржевскому письмо, в котором сообщал, что «Государю императору благоугодно было, что бы нескольку русских кормилиц из деревень в окружности московской дороги» собрать в Царском Селе, ко дню родов великой княгини Александры Федоровны. Через короткое время, после обследования «Царского уезда
Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822–1825. М., 2013. С. 388.
РГИА. Ф. 519. Оп. 1. Д. 624. Л. 1. Об освобождении крестьянина Корцова, мужа кормилицы Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Николаевича от податей. 1818 г.
Цит. по:
Там же.
Там же. С. 441.
