style="font-size:15px;"> мне как-то привычней.
Строка за строкой – полоса.
Ты начал отлично,
и прожил отлично, Муса.
Хоть было рисково —
шагал без оглядки вперед.
Но был ты фартовым
и выжил, как выжил народ!
Горжусь, небеса,
Всем сердцем – я другом таким.
Будь счастлив, Муса,
Бисмиля, ирахман, ирахим!
5
Кажется, коровы на Кавказе также священны, как и в Индии. Бродят, где ни поподя, и никто их не смеет трогать. Мало того, они ещё и настоящие экстремалки, скалолазки! Созерцая их на так называемых пастбищах, задаёшь себе три вопроса: Как они туда забрались без специального снаряжения? Почему до сих пор не свалились оттуда и не сломали себе шеи? Как они оттуда спустятся вниз?
Однако, не про них речь. Просто все эти забавные мысли лезут в голову, когда едешь в Приэльбрусье по Баксанскому ущелью из Прохладного через Большого Кавказа! И хотя чеченская Тебулосмта высотой Баксан, Тырныауз.
Муса хотел сначала повезти нас не в Кабардино-Балкарию, а к себе в горы, на северный склон в четыре с половиной километра уступает Эльбрусу, но мы ведь не собирались вершины покорять… Однако нет, не повёз, побоялся: мало ли что может случиться, решил он, время еще не спокойное, а к весне всякие недобитые остатки банд могут активизироваться… Ещё не хватало с питерскими друзьями загреметь в какие-нибудь заложники. По этому поводу ещё там в Питере мы шутили, когда я возмущался:
– Почему это, Женька, у тебя и у Юрки билеты на один и тот же рейс, одного и того же класса на самолёт стоят на полторы тысячи дешевле, чем у меня?
– Понятия не имею, но точно знаю, – когда будем сидеть в яме, с тебя, как заложника, выкуп потребуют в полтора раза больший, чем с н – предполагали они.
Ехали мы туда на двух машинах: на «Волге» Мусы и джипе его друга Макса. Выехали с утра, после торжества, где много ели, а пили умеренно, чтобы перед многочисленными гостями – местной интеллигенцией в грязь лицом не ударить. И Мусу в неудобное положение не поставить. Но все равно, мы все – таки выпили изрядно, и утром надо было клин вышибить клином. Благо друг наш всё предусмотрел: прихватил коробку отборной водки, закуску… Водка «С серебром». Знаете такую? Там на дне бутылки лежит серебряная монетка, вернее, пластинка. Водка как слеза, чистая, а вку – у—усная, зараза! Саму поездку мы условно назвали «маёвкой», потому как выехали первого мая. Проезжая по Грозному, видели толпы людей, с флагами и шарами, устремившихся на демонстрацию. Но мы проехали мимо.
Идея нашего друга прекрасна: кроме четвёрки однокашников и самого Мусы, поехали Султан, друг детства Макс и начальник охраны Мусы Даниил, подполковник, оказавшийся весёлым и добрым человеком. Он и Макс водку не пили, потому как вели машины, то есть «вели трезвый образ жизни».
Ясный, солнечный день на Северном Кавказе, весеннее время, беззаботное состояние хмельной радости не столько от вкушенного алкоголя, сколько от всего, что сопутствовало выпивке: дорогих его сердцу друзей, серпантина асфальта в кавказском
