а Элен вернулась к Селин. Воздух в каюте был спертым, и она, подойдя к балкону, распахнула дверь. И затаила дыхание, краем глаза уловив какое-то движение. У нее за спиной кто-то стоял – мужчина! – и она видела его отражение в стекле балконной двери. Высокий, широкоплечий, но лицо его было расплывчатым. Медленно, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, она обернулась.
В комнате было пусто.
Она едва не вскрикнула, когда из ванной раздался звук смываемой воды. Оттуда вышла Элиза, на ходу отряхивая руки, чтобы их просушить.
– Элен? С тобой все в порядке?
Элен выжала из себя улыбку.
– Все нормально.
– Надеюсь, Мэдди уже спешит назад. Пожалуй, я организую что-нибудь выпить.
Пока Элиза наливала им по двойной порции виски, Элен снова бросила взгляд на дверь. Стресс – вот что это было. И усталость. Просто воображение разыгралось.
– Твое здоровье, – подмигнула ей Элиза, протягивая стакан.
Элен не особенно любила виски, но на этот раз с благодарностью залпом выпила. Горячая волна, прокатившаяся по горлу, привела ее в себя. Они присели на кровать.
С палубы «Лидо» у них над головами доносился шум веселья, и Элиза чокнулась своим стаканом со стаканом Элен.
– С Новым годом, дорогая!
– С Новым годом!
– Счастливого Нового года, Селин!
Селин медленно подняла голову и улыбнулась им какой-то знающей улыбкой; Элен еще подумала, что уж очень она похожа на злобную ухмылку.
– Да уж, он будет счастливым, – тихо сказала она. – Вот увидите.
Ангел милосердия
Джесе до сих пор не смел вдохнуть через нос. Он, конечно, видел кое-что и похуже – ведь интернатуру он все-таки проходил, блин, в госпитале Макиуейн! – однако запах разложения и желудочного сока в этом ограниченном пространстве уже достал его. Это была первая смерть на борту, причем как раз тогда, когда у него и без того столько работы.
Рэм, один из двух ожидающих у дверей охранников – тот, что постарше, – осторожно откашлялся.
– Сколько вы еще здесь пробудете, доктор?
– Я уже почти закончил.
Джесе неприятно было это признавать, но персонал службы безопасности на этом корабле до смерти пугал его, в особенности этот Рэм, который был у них своего рода легендой. По словам Марты, неиссякаемого источника всех корабельных сплетен, Рэм был бывшим гуркхом[5], ветераном Афганистана, человеком, с которым никому не хотелось бы поссориться. Деви, второй охранник, стоявший сейчас рядом с ним, был вообще личностью таинственной. Почти на голову выше своего начальника, он, в отличие от остального персонала службы безопасности, был гладко выбрит – другие предпочитали носить одинаковые усы. Джесе раньше никогда с ним не говорил, хотя пару раз видел его в баре для команды.
– Вы можете назвать время смерти?
Это произнес Деви, и его начальник бросил на Джесе быстрый взгляд.
– Я же не патологоанатом, – вздохнул тот.
Он
Гуркх – непальский солдат, служащий в британской или индийской армии.
