за кожаную ленту обивки, и усмехнулся чему-то, поднося к губам чуть-чуть задрожавшую руку.
Несколько слов о «причинах отсутствия и о беспокойстве» вспомнились ему, когда он выходил на улицу.
«Может-быть, с нею и в самом деле что-нибудь случилось? А впрочем…»
На углу Суворовского его снова остановили красногвардейцы. На этот раз он сам заговорил с ними:
– Вы в Красной гвардии, товарищи? – спросил он у одного из них, белокурого парня в замасленной черной тужурке.
– Ну да, в Красной гвардии, – отвечал парень, недоверчиво глядя на Шахова.
– Вы – от Военно-Революционного Комитета?
– А тебе что за дело, от кого мы? Ты посты, что ли, проверяешь? – сердито спросил маленький взъерошенный красногвардеец.
– Да стой, погоди! – остановил его белокурый. – У нас наряд от комитета, – объяснил он, – а сами мы с нашей организации, с Лесснеровского завода.
– Стало-быть, штаб ваш…
– А ты что, к нам, что ли, записываться хочешь? – насмешливо пробормотал маленький красногвардеец.
– Штаб наш районный там же при заводе, в помещении больничной кассы, – объяснил белокурый, – ну и тут в Смольном тоже что-то есть, в роде штаба…
Больше спрашивать было не о чем, а Шахов все не отходил от пикета, внимательно разглядывая этих простых и озабоченных людей, которые крепко держали в руках свои винтовки и как-будто знали что-то такое, о чем ему, Шахову, было ничего неизвестно.
3
– Счел долгом явиться на защитные посты армии, верной Временному правительству, – счастливым голосом сказал прапорщик, звонко щелкнув каблуками и старательно поднося руку к козырьку, – для того, чтобы по мере сил и возможности принять участие в защите родины и революции.
Человек в английском пальто перестал стучать пальцами по подоконнику и посмотрел на него с недоумением.
Он спросил, немного заикаясь:
– Какого полка?
– Кексгольмского гвардейского полка прапорщик Миллер.
– Кексгольмского гвардейского полка? – с раздражением переспросил человек в английском пальто, – опустите руку. Как дела в полку?
– Не взирая на агитацию, полк остался верным Временному правительству, – без малейшего колебания отвечал прапорщик.
– Вы плохо осведомлены, прапорщик. Когда вы из полка?
И он продолжал, не дожидаясь ответа.
– Кексгольмский полк ночью снял посты и занял Балтийский вокзал и телефонную станцию. Можете итти!
Прапорщик слегка прикусил губу, сделал пол-оборота кругом и вышел.
Старый швейцар в синей ливрее с удивлением смотрел, как прапорщик, выйдя из кабинета, в котором помещался комендант Зимнего дворца, приложил тыльной стороной руку к пылающей щеке и бросился бежать по коридору.
В полутемном коридоре, слабо освещенном сверху, лениво слонялись
