из-за распыленности ценностных начал по форме права и, отсюда, их неуловимости.
Поэтому, как представляется, в качестве точки отсчета для исследования сущностно-содержательного аспекта иерархии в праве можно рассмотреть субординационные связи между различными правовыми идеологиями, выраженными в праве посредством целей, идеалов, идей, принципов, сформулированных в различных теориях (школах, концепциях) права либо их комбинациях[102].
Причем в исторически конкретном правопорядке существует главенствующая правовая идеология, которая иерархически подчиняет иные или заставляет их мимикрировать, «подстраиваться под себя».
Так, в раздробленной Германии первой половины XIX в. господствовала правовая идеология «исторической школы права»[103], а остальные правовые идеологии находились, как минимум, под мощным ценностным влиянием найденного исторической школой права образа «общего права немецкого народа», разобщенного государственными границами, но единого по своему историческому и национальному духу, что позволило создать предпосылки к достаточно эффективному и безболезненному переходу к единому правовому пространству в процессе централизации Германии во второй половине XIX в.
И в СССР господствующая советская социалистическая правовая идеология также определяла основные направления развития советского права, а остальные идеологии были вынуждены, находясь в отношении подчинения к господствующей, пытаться под нее подстроиться.
При этом важно обратить внимание на то, что, поскольку «подчиненные» правовые идеологии оправдывают и обосновывают сущностно и содержательно иную иерархию социальных ценностей, они, даже подстраиваясь под господствующую идеологию, в определенной степени способствуют ее разрушению, даже гибели в моменты кризисов.
Например, в Советском Союзе концепции правового государства не находилось места в системе официальной правовой идеологии до тех пор, пока легитимность существующего государственно-правового и общественного устройства не ставилась под сомнение.
Когда же в конце 1970-х – начале 1980-х гг. возникли первые симптомы кризиса легитимности (в том числе и в сфере правовой идеологии), стали предприниматься попытки в качестве опоры пошатнувшихся основ советского правового порядка использовать идею социалистического правового государства как государства «строгой социалистической законности». Вместе с тем, увеличение интереса к исследованию правового государства объективно способствовало критике (порой конструктивной, но иногда просто огульной) существующего общественно-государственного устройства, поскольку доктрина правового государства была ориентирована на рынок, капитализм, индивидуализм, примат прав и интересов индивидуума перед правами и интересами общества и государства, что противоречило модели советского жизнеустройства.
После же реставрации капиталистических отношений в постсоветской России
