Старый воин поднял Листа с земли, перебросил через плечо и вынес из боя.
Ухмыляясь, Бальт трусцой пробежал по грязной тропинке на всхолмье, откуда новый Кулак и его офицеры наблюдали за сражением, и бросил капрала в пыль у ног Колтейна. Дукер вздохнул.
Колтейн огляделся по сторонам.
– Лекарь! Займись мальчиком!
Рядом появился один из костоправов Седьмой и опустился на корточки над капралом. Взгляд раскосых глаз Колтейна нашёл Дукера.
– Я не вижу изменений в том, как сегодня идёт учение, историк.
– Ещё не вечер, Кулак.
Виканец хмыкнул и снова сосредоточил внимание на развалинах, над которыми уже вздымалась туча пыли. Из хаоса выходили солдаты, бойцы Седьмой и виканцы, с несерьёзными ранами и сломанными конечностями.
Поднимая свою дубинку, Бальт нахмурился.
– Ты говорил поспешно, Колтейн, – заявил он. – Сегодня всё иначе.
Дукер заметил, что среди «погибших» больше виканцев, чем солдат Седьмой, и с каждой минутой разница становилась всё более разительной. Где-то в клубах пыли ход битвы решительно переменился.
Колтейн велел привести коня. Взлетел в седло и бросил жёсткий взгляд на Бальта.
– Останься тут, дядя. Где мои копейщики?
Он нетерпеливо подождал, пока сорок всадников поднимутся на холм. Копья воинов были смягчены обмотками из полосок кожи. Но даже так любой удар, кроме скользящего, скорее всего сломает кость, это Дукер знал наверняка.
Колтейн повёл отряд рысью к развалинам. Бальт сплюнул в пыль.
– Ну, самое время, – проворчал он.
– Для чего? – переспросил Дукер.
– Седьмая наконец заслужила поддержку копейщиков. На неделю позже срока, историк. Колтейн ждал, что они окрепнут, а дождался только уныния. Кто же им подарил новый хребет? Ты? Поберегись, а не то Колтейн тебя сделает капитаном.
– Я был бы не против присвоить заслугу, – ответил Дукер, – но это работа Кальпа и взводных сержантов.
– Стало быть, Кальп им подыгрывает? Неудивительно, что битва пошла иначе.
Историк покачал головой.
– Кальп исполняет приказы Колтейна, Бальт. Если ищешь причину поражения своих виканцев, ищи её в другом месте. Можешь начать с мысли о том, будто это Седьмая показывает, на что она на самом деле способна.
– Может, и начну, – протянул старый солдат, и его маленькие тёмные глаза блеснули.
– Кулак зовёт тебя дядей.
– Ага.
– И? Ты ему дядя?
– Я ему кто?
Дукер сдался. Он уже начал понимать виканские представления о юморе. Ясное дело, придётся обменяться ещё дюжиной быстрых реплик, прежде чем Бальт наконец удостоит его ответом. Можно подыграть. Или просто заставить ублюдка ждать… ждать вечно, например.
Из клубов пыли появилось два десятка беженцев, которые странно колыхались на ходу. Каждый тащил невероятные
