помахали им и заулыбались.
«Что за черт», – подумал он.
– Я тоже тебя записывала – Тигра указала пальцем на свою блузку, и Валерий заметил какую-то черную точку, на которую он, конечно, не обращал внимания. – Это микрокамера, и она фиксировала все, до мельчайших жестов. Камеры здесь вообще повсюду. Вот, например, есть и в этой чудесной дизайнерской лампе, что над нами. – Валерий поднял глаза. – Или вот в этих цветах. У официанта, который подносил нам шампанское, на кармане рубашки. И камеры, конечно, зафиксировали, как ты пришел сюда, такой самоуверенный и наглый, и как сидишь сейчас, жалкий и раздавленный. Именно таким тебя и увидят телезрители шоу «Разлучница», после того как эти профессиональные ребята сегодня ночью завершат монтаж. Ну, а это чудесное, уютное заведение – семейный бизнес моих давних друзей, одних из спонсоров нашего шоу.
– Так ты делаешь это профессионально? – тихо спросил Валерий.
– Да, – ответила Тигра. – Посмотри программу телевидения, и ты сможешь в этом убедиться. Я телеведущая и профессиональная разлучница.
– Но… Зачем? Это просто твоя работа?
– Нет, конечно. В первую очередь потому, что я женщина. Только куда тебе это понять, придурок…
После этих слов Тигра встала и, обернувшись к залу, громко произнесла:
– Друзья, а теперь поаплодируем нашему сегодняшнему герою. – Маленькое пространство ресторана буквально взорвалось от аплодисментов, и Валерий съежился. – Сейчас я приглашу сюда моих соведущих, которые в доступной и популярной форме объяснят неудавшемуся любовнику, как это нехорошо – обманывать жену на тринадцатом году совместной жизни и бросать ребенка…
Она повернулась к Валерию, пожала его вялую руку и тихо произнесла:
– Спасибо за приятный вечер.
Слева и справа от него уселись двое мужчин спортивного телосложения в строгих черных костюмах. Оба бритые наголо, один из них – в очках. На Валерия они смотрели недружелюбно. Напротив встал оператор с камерой в руках. Валерий захотел бежать без оглядки, не разбирая дороги, – лишь бы подальше отсюда, только бы все это закончилось немедленно, в ту же секунду. «Вот бы проснуться, – судорожно думал он. – Да нет, глупо, конечно. Денег им, что ли, предложить?»
– Сколько? – прошептал он, посмотрев сначала на одного, затем на другого.
Сидящий справа приобнял его своей могучей рукой, хотя дружеским жестом назвать это было сложно – скорее бойцовский захват, чтобы герой программы не смог вырваться.
– О, – произнес мужчина, – я слышу от этой свиньи первый вопрос. И этот вопрос, заметьте, не «Кто вы такие?», не «Почему я здесь оказался? Может, я совершил что-то страшное, противоестественное?», не «Где моя жена, Богом избранная, жива ли еще, успокоилась ли или плачет горькими слезами?», не «Кто я такой сам после всего этого – подлец, предатель, моральный урод, наконец?» Нет, он спрашивает: «Сколько?» Что мы ответим ему, как думаешь, друг? – кивнул он здоровяку, сидящему слева
