осуществлять контроль за соблюдением конвенции на основе своего Устава – международного договора. Помимо этого, в контрольных процедурах, связанных с соблюдением конвенций МОТ, участвуют и негосударственные субъекты, не относящиеся к числу субъектов международного права. Таким образом, обязательства ратифицировавшего государства по вступившей в силу конвенции МОТ возникают в отношении всех государств-членов МОТ и самой Организации. Негосударственные субъекты права, имеющие право обращаться в контрольные органы МОТ, конечно, сторонами конвенций не являются, а лишь обращают внимание МОТ на факты нарушения государством своих обязательств. При этом сама постановка вопроса о том, между какими сторонами заключен международный договор – конвенция МОТ – вряд ли можно считать корректным.
Возможно, в связи с этой неясностью относительно сторон многосторонних международных договоров, принятых в рамках международных организаций, возникла дискуссия по поводу «международного трудового законодательства». Интересен тот исторический факт, что при создании МОТ на Парижской мирной конференции 1919 г. Франция и Италия, поддерживая предложения делегатов от работников, предлагали установить обязательный характер конвенций с момента их принятия Организацией в отношении всех государств-членов без необходимости ратификации, однако это предложение не было поддержано другими участниками первой МКТ исходя из соображений недопустимости ограничения собственного суверенитета249. В ранний период деятельности МОТ в отношении совокупности своих конвенций и рекомендаций нередко применялся не только термин «международный трудовой кодекс», но и «международное трудовое законодательство»250. В некоторых академических исследованиях такая формулировка использовалась и существенно позже251. Таким образом подчеркивалась определенная претензия МОТ на наднациональный характер своего статуса, а МКТ сравнивалась с парламентами государств, принимающими законодательство. В правовой науке развернулась дискуссия о статусе конвенций МОТ как «договоров-законов», либо «договоров-контрактов»252. Сторонники подхода к конвенциям МОТ как к актам, схожим с законами, говорили о том, что такие органы международных организаций как МКТ, принимающая на своих заседаниях конвенции МОТ, по своей сути напоминают парламенты государств, а государства-участники МОТ, ратифицируя конвенцию, по сути, присоединяются к уже действующему международному закону. Данная аналогия представляется в корне неуместной, что в отечественной правовой доктрине уже справедливо отмечал Э. М. Аметистов253. Ратификация конвенции в качестве необходимого условия ее обязательности для конкретного государства исключает законодательный характер конвенций МОТ. Государства – это адресаты конвенции. Совершенно очевидно, что в национальном праве любо страны вовсе не требуется согласия адресатов закона для того, чтобы он имел обязательную силу в их отношении, как это имеет
