style="font-size:15px;"> Приходится констатировать, что понятие норм jus cogens в МТП, несмотря на всю свою важность для трудового права, следует отнести к тому виду юридических понятий, которые С. Ю. Головина относит221 к категории неопределенных, т. е. тех, которые нельзя определить однозначно, поскольку их смысл и значение могут зависеть от конкретной обстановки и иных факторов. Но если это понятие совершенно субъективно, то существует риск полной утраты его юридического смысла. Для того чтобы этот смысл обнаружить, необходимо уяснить, что понимается под нормами jus cogens в международном праве.
Еще в 1937 г., задолго до принятия Венской конвенции 1969 г., австрийский классик международного права А. фон Фердросс писал о «запрещенных международных договорах», противоречащих нормам jus cogens222, а до него с похожими утверждениями выступал еще в XIX в. российский классик международного права Ф. Ф. Мартенс, ссылаясь на немецкого международника И. К. Блюнчли223. Однако по-настоящему серьезное значение эти нормы приобрели в ходе подготовки к принятию Венской конвенции 1969 г. в рамках Комиссии по международному праву, действовавшей при ООН. В тот момент основными инициаторами закрепления в Венской конвенции 1969 г. доктрины jus cogens были представители советского блока224. Идея социалистических стран заключалась в том, чтобы активнее включиться в процесс международного правотворчества в рамках концепции мирного сосуществования социалистических и капиталистических стран. С геополитической точки зрения СССР, находящийся на пике своего могущества, ощущал себя достаточно влиятельным на мировой арене для того, чтобы продвигать собственную идеологию, в том числе, в виде неформализованных принципов. Представители капиталистического блока стремились сдержать советскую инициативу, указывая на то, что она представляет собой попытку воспрепятствовать применению международных обычных обязательств225. Тем не менее, Венская конвенция 1969 г. закрепила победу советской инициативы. После окончания Холодной войны и связанного с ней противостояния двух политических блоков, подход к нормам jus cogens изменился. Сейчас они рассматриваются, прежде всего, сквозь призму прав человека226, в качестве возможности наложения обязательств в отношении прав человека на государство даже в том случае, если оно их на себя добровольно не принимало. По образному выражению американского специалиста П. Стефана, нормы jus cogens превратились из щита, защищающего СССР от нежелательного направления развития обычных норм международного права, в меч, направленный против отдельных государств227. Очевидно, что относиться к такому оружию надо с максимальной осторожностью, учитывая тот факт, что в современных международных отношениях права человека нередко используются лишь как предлог для достижения отдельными странами своих прагматических интересов.
В любом случае, специалисты по международному праву относят к нормам jus cogens крайне ограниченный набор прав. Чаще всего, когда идет речь о нормах jus cogens, говорится о запрете
