нормой общего международного права, носящей такой же характер»162. Схожее понятие общепризнанных принципов и норм международного права дается ВС, который исходит из того, что под общепризнанными принципами международного права «…следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо», а под общепризнанной нормой международного права следует понимать «…правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного»163.
Попытка рассматривать нормы jus cogens с сугубо формальных позиций заранее обречена на провал. Прежде всего, непонятно, что за субъект права – «международное сообщество государств в целом», о котором идет речь как о правотворце в данном случае. Как справедливо указывал Г. М. Даниленко, «…с теоретической точки зрения остается неясным, как международное сообщество, у которого нет никакой законодательной власти, может определять принципы, налагающие обязательства на всех его членов»164.
Кроме того, не существует ни одной международной правовой нормы, которая была бы принята в качестве обязательной всеми без исключения государствами мира. Единогласное принятие нормы jus cogens не имелось в виду при формулировании текста Венской конвенции 1969 г. Как указывал председатель редакционного комитета, действовавшего при подготовке Конвенции, слова «в целом» были добавлены как раз для избежания ситуации, когда одно государство смогло бы налагать вето на установление нормы jus cogens165. Но и говорить о каком-либо кворуме, необходимом для принятия нормы «международным сообществом» также не приходится. Н. В. Витрук считает166, что даже универсальное признание какой-либо нормы (т. е. подавляющим большинством государств) не порождает обязанности государства соблюдать ее, если эта норма не нашла отражения во внутреннем праве, в акте ратификации или государственном договоре. Это мнение разделяет и М. В. Баглай167.
М. В. Лушникова выделяет три признака, которым должны соответствовать нормы МТП для признания их в качестве норм jus cogens: а) легальное закрепление в международно-правовых источниках; б) признание международным сообществом в целом; в) императивность (обязательность) и обеспеченность международно-правовыми гарантиями168. Первый из этих признаков бесспорным назвать трудно, хотя он разделяется и некоторыми другими специалистами по трудовому праву169. Поскольку нормы jus cogens по своей природе не могут быть сведены к позитивному праву (см. об этом выше) и имеют преимущество перед основными источниками международного права, включая и общие принципы права, и международные договоры, и обычаи170, вряд ли можно говорить о необходимости легитимации вышестоящего источника права в нижестоящем. А. Л. Козик, К. Л. Томашевский и Е. А. Волк расширяют171 перечень признаков, которым должны отвечать нормы jus cogens в МТП, а требование, касающееся закрепления в международных правовых
