дальше многих из именитых современников, а потому исследователи русской мысли видели в нем то «русского Ницше» (В. В. Зеньковский), то enfant terrible (ужасный ребенок) русского радикализма (Т. Масарик).
Знаменитым Писарева сделала статья «Схоластика XIX века», опубликованная в 1861 году. Непримиримый противник идеализма в философии и жизни выступал против всякой «умозрительной философии» и настаивал на том, что именно материализм есть основание новой антиметафизической, не умозрительной философии, достигающей познания мира и человека на пути анализа очевидностей, открываемых чувственным опытом. В этой статье впервые была выражена нигилистическая позиция Писарева по отношению к философии. По его мнению, философия уже давно потеряла кредит в глазах здравомыслящих людей, ее выводы – шарлатанские, серьезно заниматься философией могут только невежественные и полупомешанные люди. Писарев отрицал необходимость каких бы то ни было авторитетов и полагал, что мировоззрение должно вырабатываться каждым человеком самостоятельно. Самостоятельность мышления в понимании Писарева означала стремление перейти от «умозрительной философии» и всех ее исторических форм к «мировоззрению», выработанному собственным умом, опереться в познании природы и общества на личный опыт, здравый смысл и данные точных наук. Писарев в духе позитивизма предлагал заменить отжившую метафизику опытным естествознанием. Свои идеи он подкреплял ссылками на труды естествоиспытателей, мировоззренческая ориентация которых носила вульгарно-материалистический характер – К. Фохта, Л. Бюхнера, Я. Молешотта, на позитивизм Конта и эволюционную гипотезу Дарвина, которая была для него последним словом в науке.
«Есть в человечестве только одно зло – невежество; против этого зла есть только одно лекарство – наука; но это лекарство надо принимать не гомеопатическими дозами, а ведрами и сороковыми бочками[35]. Такая любовь к естественным наукам не означала, что Писарев и его единомышленники были на уровне идей современного им естествознания. Для них характерен утилитарный подход к естественным наукам, главную задачу которых они видели в поиске новых средств, удовлетворяющих первичные потребности человека и, кроме того, – воспитании в нем привычки к «реалистическому» взгляду на жизнь, необходимому для развития свободной от предрассудков личности. И как Л. Толстой, так и Д. Писарев восстает против «духовного аристократизма». Он вопрошает: что за наука, которая по самой сущности своей недоступна массе? Что за искусство, которого произведениями могут наслаждаться только немногие специалисты?
Начав свою литературную деятельность как сторонник «чистого искусства», Писарев в конце концов дошел до отрицания искусства как эстетической деятельности, как художественного творчества, утверждая, что искусство вредит общественному прогрессу, поскольку отвлекает молодежь от занятий естествознанием и от борьбы за более справедливое устройство общественной жизни. Как «разрушитель эстетики»
Писарев Д. И. Сочинения: в 4 т. М., 1955. Т. III. С. 122.
