и собравшийся уйти, снова усмехнулся, взял с плиты чайник, наполнил и поставил на огонь.
– Мне надо уйти на час. Бублика не дразнить.
Григорий вошёл в спальню, которая по совместительству служила гостевой, а так же время от времени столовой. Самого хозяина это не смущало, он привык жить бобылём, а вот девушки явно чувствовали себя не в своей тарелке, несмотря на то, что были здесь не впервые. Гриня молча кивнул, оделся, взял кошелёк и вышел. Жрец сидел и гипнотизировал горящий газ. Ну вот умеют же выбесить! Послать бы всю их сверхъестественную шарашку куда подальше.
Пёс наполовину туловища выглядывал из конуры, сложив голову на лапы, печально смотрел на уходящего хозяина.
«Вот и бублику они не нравятся. Беснуется каждый раз, как их почует за калиткой, а вот пока в доме сидят – молчит, как болезный, или поскуливает».
Постепенно голова занялась другими, более насущными проблемами. Григорий накупил продуктов по хорошей цене, благо даже торговаться не нужно: знай себе молчи, перебирай товар, а когда называют цену – хмурь брови, делай вид, что собираешься уходить. Вонг или Ашот частит, уговаривает, сам сбивает цену, вежливо кивает, аккуратно всё складывает и желает хорошего дня.
Вот и родная калитка. Прошло много больше часа. Интересно, чем они занимаются? Неужели обязательно переться на «место силы», чтобы, лёжа на полу, смотреть в потолок и представлять себя пчёлкой? Григорий иногда сам удивлялся тому, что незнакомые люди так часто бывают у него в гостях, а он ничего почти о них не знает. Впрочем, такие визиты скрашивали одиночество бирюка, иногда одиночество начинало докучать. Появление незнакомого человека на пороге было поначалу, как глоток свежего воздуха.
Вошёл и увидел ЭТО. Секунду стоял, как обухом ударенный, затем резко развернулся и громко хлопнул за собой дверью. Через минуту вышел Жрец, в одних джинсах и встал рядом. Он не смотрел на Григория, смотрел куда-то вдаль. Достал сигарету и затянулся.
– На моей кровати, на МОЕЙ кровати!!!
– Гриня, ты мог бы ещё минут десять пог… подождать?
– Что-о-о?! – Григорий взревел, короткая борода затряслась от гнева, он вскочил и стал вплотную к юноше, который держался на удивления спокойно. Молотообразный кулак готов был затолкать нос наглеца в затылок.
– Быстро собрались, и чтоб я больше не видел ни твоих тебя, ни твоих поганых дружков!
Жрец сделал шаг назад, вытер лицо и снисходительно кивнул.
Бублик так же тоскливо смотрел на всё окружающее, даже на странных гостей не лаял. Девчата стыдливо прятали глаза, не смея посмотреть на Григория, спешно шли к калитке.
*************************************************************
– Да я тебе правду говорю!
– Ну да, так я тебе и поверил.
– Да честно, сам слышал, как несколько путешественников меж собой разговаривали.
– Я скорее поверю в одноголового брамина, чем в говорящего когтя
